Зимняя рябина
Шрифт:
– Мам, сейчас ужинать будем, ты ж голодная, наверное! – произнесла бодро и громко, выкладывая продукты из пакета на кухонный стол. – Я сегодня зарплату получила, в магазин зашла, вкусненького купила! Слышишь меня, мам?
– Да слышу, слышу… – слабо откликнулась мама. – Зарплату, говоришь, получила? Ну, понятно… Стало быть, Матвейку пора в гости ждать…
Конечно, она уловила грустную иронию в голосе мамы. Мол, сынок твой только тогда приезжает, когда у мамки деньги есть. Да, все так… А с другой стороны – какой может быть спрос с Матвея, парень только-только институт окончил, еще не успел по-настоящему на ноги встать!
Подумала о бывшем муже, и настроение враз испортилось. Хотя его и не было особо, того настроения. А ведь каких-то три года назад все по-другому было! Все, все по-другому…
Три года назад они приезжали к маме в Снегири дружной семьей – она, Ромочка и сынок Матвейка. Ромочка тогда ее мужем был, а Матвей на третьем курсе политехнического учился. И мужа она называла только так – Ромочка. А отчего ж не называть ласково, если у них все хорошо было? Жили, сами себе радовались. Квартира в городе есть – Ромочке от бабушки в наследство досталась, машину хорошую купили, зарабатывали оба неплохо… Она в школе свой предмет вела, Ромочка у друга в бизнесе подвизался. И мамин дом в Снегирях они своей дачей считали, да и сама мама всегда говорила – это теперь ваша дача, распоряжайтесь тут как хотите. Можете второй этаж пристроить, можете на участке новый дом возвести… Участок большой, места хватит. Ромочка, помнится, так и собирался сделать, уже планы рисовал на бумаге, интерьер нового дачного дома придумывал. Увлекся, глаза горели, новые идеи из него косяком так и перли…
А потом все прекратилось враз. Вся их налаженная счастливая жизнь прахом пошла. Аккурат в тот самый вечер и начала рассыпаться, когда им позвонила соседка из Снегирей и сообщила печальную новость – у мамы инсульт…
Они тогда сразу помчались в Снегири на машине, и Ромочка всю дорогу интересовался осторожно, что это за болезнь такая, инсульт, и чем для человека может обернуться. А она только плакала и отмахивалась от его вопросов – откуда, мол, я знаю! Я и сама ничего не знаю, я за маму боюсь… Вот приедем сейчас в больницу, и нам все скажут…
В больнице им ничего хорошего не сказали. Ничем не утешили. Оказывается, мама долго одна пролежала, пока ее соседка не обнаружила. И как дальше будет – можно только гадать. У каждого организма свои возможности…
Возможности маминого организма были вполне типичными для инсульта – возрастной интеллект сохранился, а ноги отказались функционировать напрочь. И тогда, как в таких случаях водится, встал перед ними неразрешимый вопрос – что делать, как быть? Ведь надо же что-то делать… Маму одну в доме не оставишь, и на чужого нанятого человека ее бросать не хочется, совесть дочерняя не позволит… Хотя у Ромочки относительно ее дочерней совести свои соображения были:
– Ну почему нельзя ту же соседку нанять, Ань, я не понимаю? Пусть приходит три раза в день, кормит ее, горшки выносит…
Последние слова Ромочка произнес так брезгливо, что и сам содрогнулся слегка. А ее эта брезгливость вывела из себя, аж задохнулась от возмущения:
– Да как ты можешь так говорить, Ром! Это же мама моя, ты что! Если тебе даже говорить об этом противно, то чужому человеку – уж тем более! Какая нанятая соседка, о чем ты?
– Ну не просто же так, а за деньги… – попытался
– А ты сам… За деньги смог бы?
– Я – нет. Но ведь не обо мне речь, Ань!
– Да как раз о тебе… Я думала, моя мама тебе не чужой человек…
– Ну да, не чужой… Ты права, конечно. Только я не пойму… Ты сама-то что предлагаешь? Какой выход из ситуации видишь?
– Да очень простой, Рома. Надо маму к нам перевозить, в городскую квартиру. Я сама за ней буду ухаживать, не бойся, тебя не заставлю.
– То есть как это… В квартиру? Вот прямо сюда, к нам, что ли?
– А у нас разве еще одна квартира есть?
– Но я же серьезно тебя спрашиваю, Ань… Как ты себе все это представляешь? У нас же две комнаты всего… Куда мы ее поселим? В нашу с тобой спальню? Или в комнату Матвея? Пусть его студенческие друзья порадуются такому соседству, ага… Они ж к нему толпами ходят…
– Ничего, потеснимся как-нибудь. Другого выхода нет.
– А вот не надо за меня решать, Ань, есть у нас другой выход или нет! Не надо моей жизнью распоряжаться. И жизнью Матвея тоже! Уж будь добра, ищи-ка ты другой выход!
– Какой, Ром? Маму в дом инвалидов определить?
– Заметь, не я это сказал… Ты сама сейчас это сказала, Ань…
– Да пошел ты! Знаешь куда?
– И куда же?
– С глаз моих подальше, вот куда…
– Прямо сейчас?
– Да! Прямо сейчас! Немедленно!
Разговор происходил в мамином доме, аккурат в тот день, когда маму привезли из больницы. Слава богу, она спала и ничего не слышала. Может, и не спала…
– Ты действительно хочешь, чтобы я сейчас уехал? – упрямо переспросил Ромочка, глядя на нее как-то слишком уж злобно.
– Да, хочу. Уезжай. Тебе ж на работу завтра.
– Так и тебе на работу…
– Нет. У меня в школе каникулы. Я договорилась, что меня на этой неделе не будет.
– А потом? Что потом будешь делать?
Она так глянула на него, что Ромочка сник и опустил глаза. Посидел за кухонным столом еще немного, сжимая в пальцах пустую чайную чашку, потом поднялся со стула, проговорил деловито:
– Ладно, поехал я… Мне утром на работу и впрямь нельзя опаздывать. Ты же знаешь, как у нас с этим строго. И не обижайся на меня, Ань… Сама подумай, что ты от меня хотела услышать? Чем я тебе помогу в этой ситуации? Не обижайся, ладно? И вообще, держись… Все равно что-нибудь придумается, найдем какой-то выход, обязательно найдем… А я тебе позвоню завтра, договорились? И ты тоже звони… В любое время звони…
Не дождавшись ответа, повернулся, шагнул за порог. Вскоре она услышала, как со двора выехала машина. Выглянула в окно, усмехнулась горько – даже ворота за собой не закрыл… Так торопился сбежать в свою привычную жизнь. Вот и сбежал…
Так она и осталась с мамой в Снегирях. Сначала думала – временно. Мол, действительно придумается что-нибудь да как-нибудь, или Ромочка одумается и приедет за ними, и все вместе в город переберутся…
Не приехал Ромочка. И не придумалось ничего. Так и побежали дни, складываясь в недели, в месяцы, в годы… Поначалу она пыталась все-таки жить на два дома, металась и разрывалась между городом и Снегирями, а потом вдруг поняла, что у Ромочки кто-то появился. Причем весьма банально поняла – нашла под кроватью чужую помаду, яркую такую, нагло-красную. И ничего у мужа спрашивать не стала – зачем? И так все ясно. И ездить сюда больше незачем…