Зимняя жена
Шрифт:
*
На радостях Курх готов был согласиться на все, что угодно, даже на посещение серединного мира. Мне думалось, в его мечтах я уже была всего в одном шаге от того, чтобы ходить сквозь туман самостоятельно. Я поначалу смотрела на свои успехи более сдержанно, но под вечер настроение мужа передалось и мне, и я сама погрузилась в мечтания о том, как буду нянчить внуков и правнуков Литы, как обучу всему, что узнаю сейчас, свою подросшую девочку, как мы будем счастливо жить вместе и через тысячу лун…
Тут мои светлые мысли дали сбой.
— Курх, — робко
— Ох, женщины! — рассмеялся Курх. — Вечно вы думаете о каких-то глупостях! Мне все равно, слышишь? — он с жаром поцеловал меня. — Я люблю тебя. Сгорбленной, старой, морщинистой, белой как снег — для меня ты всегда будешь все той же Сирим.
Я расслабилась, поудобнее устраиваясь в его объятиях.
— Ну разве что, — вдруг добавил Курх, и по тону голоса я поняла, что он улыбается, — тогда я, пожалуй, перестану называть тебя своей девочкой. "Моя старушка" тебя устроит?
— Только попробуй, — я фыркнула в притворной обиде, и Курх уткнулся мне в макушку, пытаясь подавить новый приступ смеха.
— Моя любимая будущая старушка, — начал Курх торжественно. — Сегодня ты сделала то, что не удавалось ещё ни одному смертному. И, — Курх посмотрел на меня с хитрой улыбкой, — я не забыл своего обещания.
Курх легко, едва касаясь пальцами тонкой рубахи, скользнул рукой по моему бедру. Я вздрогнула, но это была приятная дрожь, разбежавшаяся по телу теплыми волнами.
— Курх, — зашептала я протестующе. — Лита же спит!
С совершенно серьёзным видом муж приложил палец к моим губам.
— Я знаю, — сказал он. — Постарайся ее не будить.
Не отрывая от меня озорного взгляда, он медленно скользнул вниз.
*
Едва различимая серая тень мелькала то тут, то там в густом тумане. Появлялась и исчезала, заманивая взмахом хвоста. Волк играл со мной, запутывая следы, словно уходя от погони. Я уже оставила попытки поймать ловкого хищника и, когда мне удавалось просчитать его бросок, просто выпрыгивала перед ним, задыхаясь от бега и едва сдерживаемого смеха, а Аки с довольной ухмылкой на волчьей морде уворачивался от моих раскинутых рук и снова растворялся в серебре тумана.
Воспоминания о том, как когда-то я вовсе не я из нас двоих была в роли охотника, сейчас казались мне сном. После того, как я впервые сумела почувствовать Курха сквозь пелену тумана, он больше не казался мне пугающим, чуждым местом. Аки и я словно бы играли в догонялки, как в детстве, прячась друг от друга за серо-серебристыми сугробами и ветвями кустарников, покрытыми блестящим инеем. Только туман больше не казался мне холодным, и я почти безошибочно понимала, в каком направлении мелькнула и скрылась из виду
Аки замер, и я, не ожидавшая этого, всем телом влетела в него, роняя в клубы серо-серебристой мглы. Аки перекатился, тут же вскакивая на ноги, и, стоя в паре шагов от меня, ждал, пока я, отдышавшись, поднимусь.
— Закончим на сегодня? — немного устало спросила я.
Аки обернулся. Миг — и он уже в человеческом обличье, и взгляд его серьезен и строг.
— Мне кажется, ты слишком беспечна. Туман между мирами — не место для увеселительной прогулки, — сказал он тихо. Я недоуменно посмотрела на него, сбитая с толку внезапным упреком.
— Но ведь я делаю успехи. Чувствую тебя, Курха. Могу входить и выходить из тумана по собственному желанию. Курх говорит…
— Курх ослеплен своей надеждой, — Аки жёстко оборвал меня на полуслове. — И я могу понять причину его слепоты. Но я полагал, ты будешь умнее.
Холодок цепкими коготками царапнул сердце.
— Что ты имеешь в виду?
Волчий Пастырь вздохнул.
— Научиться ходить в тумане, видеть сквозь него уже само по себе существенно. Но ты недооцениваешь силу этого места, маленькая жена. Ты перестала бояться, а страх — разумный страх — нужен, чтобы удержать тебя от глупостей.
Зов. Аки говорил о Зове.
Против воли я вздрогнула, вновь ощутив знакомую ледяную хватку неведомой силы. Словно туман до этого сдерживался, скрывал свою мощь, чтобы захватить жертву в тот миг, когда она меньше всего ожидает.
Бросив на меня короткий взгляд, Аки невесело усмехнулся.
— Вижу, ты поняла меня, малышка. Да, Зов страшнее и неотвратимей тумана и холода. Я могу показать тебе его силу — её слабый отголосок, доступный мне, Волчьему Пастырю. Попробуй хотя бы услышать его. И, поверь, это намного сложнее, чем все, что удавалось тебе ранее.
Я испуганно кивнула. Аки отошёл на несколько шагов, так, чтобы туман скрыл очертания его фигуры. И… ничего не произошло. Я даже не поняла, начал он свой призыв или нет.
Я прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться, вся превратилась в слух, но не могла различить ни звука. Лишь едва ощутимое чувство, тревожное, пугающее, не давало расслабиться, вернуться к привычному состоянию покоя.
И как я ни старалась отбросить его, с каждой моей попыткой оно лишь нарастало, усиливалось, окутывало меня жутким, цепким холодом.
Когда страх стал нетерпимым, я распахнула глаза.
Рубашка Аки была на расстоянии ладони от моего лица.
Я отпрыгнула, вскрикнув от ужаса и удивления. Аки смотрел на меня печально и тихо, и я узнавала этот взгляд. Точно такой же я видела в ночь рождения Литы, когда чуть было не переступила черту между мирами.
— Аки! — меня трясло. — К-как это вышло, Аки?
Он не ответил.
— Не понимаю! — воскликнула я, отчаянно стараясь не разреветься. — Мне казалось, я не двинулась с места, как же ты оказался так близко? Ведь я ничего не почувствовала! Ровным счетом ничего, кроме страха, все возрастающего страха, и стоило мне открыть глаза, как…