Зимняя жена
Шрифт:
Я беспомощно обхватила себя руками. Аки подошел ближе, ободряюще сжал мои плечи.
— То, что ты почувствовала, и был Зов. Он отличался от того, когда ты чуть было не ушла со мной, ибо тогда ты действительно могла покинуть мир живых. Сейчас твое существо сопротивлялось, отсюда и страх.
Он не сказал, что всякое сопротивление оказалось бесполезным, но я понимала это и так. От былого чувства легкости и спокойствия не осталось и следа. Я чувствовала себя раздавленной и сбитой с толку.
— Только… пожалуйста, не говори Курху, — мой голос сорвался, и прозвучало это как-то совсем уж жалобно.
Аки чуть помедлил
— Хорошо, — наконец, сказал он. — Но будь уверена, рано или поздно он сам вспомнит об этом. И ты должна научиться сопротивляться Зову. Без этого все, чего ты достигла сейчас, не имеет смысла.
— Понимаю.
— Это хорошо. — Аки задумался еще ненадолго, но затем продолжил. — Есть еще одна вещь, которую ты должна знать. Я хочу рассказать тебе историю Лисицы, которая тоже училась ходить сквозь туман.
— Ты об Инари? — спросила я, вспоминая следы от зубов, оставленные на теле мужа. — Курх говорил, что она пыталась сопротивляться Зову, но не сумела, и ему не удалось задержать ее.
Губы Аки искривила усмешка, больше похожая на оскал.
— О, именно так он рассказал об этом тебе, маленькая жена? Любопытная… версия. Да, Инари услышала Зов в свой положенный срок и не сумела устоять перед ним. Пришла ко мне, примерно как ты сейчас. Не почувствовала Курха, не услышала его. И, если Зов настоящий, это приговор. Мне было ясно, что ее не удастся вернуть. Но этот глупец не желал признавать очевидного. Вцепился в нее — а она даже не ощутила его хватки. Если бы я не напал, сила тумана утянула бы их обоих. Не думаю, что твой Ворон действительно погиб бы при этом, но риск был слишком велик. Самая лютая Долгая Зима — меньшее, что могло ожидать серединный мир без Зимнего духа. А более худших вариантов я и представить не мог. Так что думай сама, был ли у меня выбор. И, Сирим, — Аки посмотрел на меня тяжелым взглядом. — Если мы не справимся, ради твоего рода и моей Стаи, сделай все, чтобы не допустить гибели Курха-Ворона. Как бы ни было тяжело. Как бы ты его ни любила, и как бы он ни любил в ответ. Отпусти его — или сделай все, чтобы научиться. И никогда больше не считай все это простой игрой.
Мы шли плечом к плечу по направлению дому. Долго-долго, так долго, как только были способны, и каждый думал о своем. И лишь у самой кромки тумана я обернулась к Волчьему Пастырю и тихо поблагодарила его за сегодняшний урок, самый важный за все те луны, что я училась ходить в тумане между мирами.
А потом нацепила самую яркую из своих улыбок и вышла под палящее солнце, раскрыв объятия навстречу бегущей Лите.
*
Курх готовился к своему первому с момента рождения Литы долгому отъезду в серединный мир.
Из-за нас он и так слишком долго пренебрегал своим долгом Зимнего духа, хранящего покой на вверенной ему богами земле. Момент действительно был подходящий: хотя Лита, маленькая непоседа, с рассвета до заката неутомимо изучала наш маленький уголок верхнего мира, у меня уже вполне получалось справляться с ней в одиночку, иногда направляя энергию малышки в более мирное и более подобающее девочке русло. Муж настаивал, что стоит позвать Айни, но волчица уже давно посылала вместо себя Аки, когда надо было присмотреть за Литой, и мне почему-то не хотелось тревожить ее попусту. Что же до самого Волчьего Пастыря, от компании и советов которого я бы точно не отказалась… что ж, я понимала, что доброжелательность
Я, быть может, смогла бы смириться с мыслью, что проведу несколько лун без Курха, но другая, намного более важная тревога настойчиво царапала краешек сознания.
— Зачем тебе это? — спросил Курх сразу же, как только я озвучила ему свое предложение. — Я предпочел бы, чтобы ты оставалась здесь, в безопасности и покое. Тем более, что, научившись входить в туман ты всегда сможешь позвать меня, если вдруг что случится. Но стоит тебе спуститься, и я перестану слышать твой зов.
Я догадывалась, какой будет реакция мужа, поэтому тут же выдала заготовленный ответ.
— Лита растет, Курх. Придёт день, и ей предстоит стать Хранительницей, занять место одного из твоих старших детей. Выбрать род, который примет ее, учителя, который передаст ей знания. Она еще не готова к тому, чтобы остаться подмастерьем, да и я не смогу с ней расстаться, но почему бы не начать прямо сейчас?
— И именно поэтому ты хочешь отправиться в свой род, а потом еще одни боги знают, куда?
Я кивнула, не чувствуя подвоха.
— С нами все будет в порядке, — мягко сказала я. — К тому же, это все ради Литы.
Курх посмотрел на меня с прищуром.
— Не думаю, что ты до конца честна со мной, Сирим, — сказал он. В голосе мужа слышался лёгкий упрек. — Все ещё считаешь, что ты не отличаешься от других людей, других Зимних жен? Даже сейчас, когда тебе, единственной из смертных, удаётся по своему желанию входить в туман между мирами и покидать его? Я не понимаю, зачем тебе это, и считаю твою затею бессмысленной.
Я упрямо тряхнула головой, внутренне вздрогнув, вспоминая свой первый урок с Аки. От взгляда Курха не укрылась перемена в моем настроении, и он непонимающе нахмурился.
— Ты прав, — покаянно сказала я, радуясь, что догадка Курха хоть и близка к истине, но все же не совсем верна. — Эти мысли не дают мне покоя. Я была бы рада поговорить с Айрын и другими Хранителями, хотя бы для того, чтобы развеять свои сомнения. К тому же, Лите действительно нужна наставница. И товарищи по играм её возраста, а не двое взрослых, которые не могут уделить ей столько внимания, сколько ей нужно. Уж этого-то ты отрицать не станешь.
— Не стану, — нехотя признал Курх, сдаваясь. — Хорошо, будь по-твоему. Если пообещаешь не покидать границ земель своего рода, чтобы я всегда знал, где ты, можете пожить у Айрын. А потом я заберу вас домой.
Я обняла Курха, и он привычно поцеловал меня в макушку, а затем наклонился, чтобы легко коснуться губ. По телу пробежала сладкая дрожь, прогоняющая холод тумана. Я почти с ужасом подумала о предстоящей долгой разлуке. Курха, видно, посетили те же мысли. Поцелуй чуть углубился — уже не мимолетная ласка, но обещание.
Я оторвалась от него почти со стоном.
— Спасибо, что согласился.
*
— А ты изменился, Ворон, — тихо проговорила Хранительница, задумчиво разглядывая отца. Курх, с Литой, сидевшей на его плечах, одной рукой придерживавший дочку, а другой — обнимающий меня, казался ей, верно, совершенно другим человеком. Не тем холодным и отстраненным Зимним духом, который забрал свою невесту от тотемного столба, и не тем измученным и терзаемым виной Вороном, чья жена чуть не умерла на его руках. Я чуть улыбнулась ему и увидела отблеск ответной улыбки.