Зимняя жертва
Шрифт:
На фоне белого болтаются ноги — темно-синие, с черными пальцами.
«Глаза, — думает Малин. — Твое одиночество. Оно словно растекается над городом, над равниной, проникая в меня».
Первое, что привлекает внимание, — ветка находится на высоте пяти метров над землей, но не видно ни одежды, ни крови, никаких следов на снегу возле дерева, кроме свежих отпечатков ботинок.
«Это следы человека в машине, который нашел тебя, — думает Малин. — Одно ясно: ты не мог прийти сюда сам и раны
— Ты видела отметины на ветке? — спрашивает Зак, разглядывая труп.
— Да, — отвечает Малин. — Как будто сдирали кору.
— Могу поклясться, что тот, кто это сделал, при помощи траверсы [11] поднял его на дерево, а потом уже затянул петлю.
— Или те, кто это сделал, — уточняет Малин. — Ведь их могло быть несколько.
— Никаких следов от дороги в эту сторону.
— Нет, однако ночь была ветреной: сперва снег, потом наст, потом все сначала. Как долго след мог сохраняться? Четверть часа, час, не больше.
11
Траверса — приспособление, используемое на подъемных кранах для поднятия грузов.
— Тем не менее техники должны будут расчистить землю.
— Вероятно, для этого им понадобится мощнейший тепловой агрегат.
— У них такой найдется.
— И давно его здесь подвесили, как ты думаешь?
— Трудно сказать, но точно не раньше вчерашнего вечера — днем его бы заметили.
— Вполне возможно, что умер он гораздо раньше, — рассуждает Малин.
— Это вопрос к Юханнисон.
— Что-то по сексуальной части?
— Форс, кто о чем?
Зак называет Малин по фамилии, когда шутит или отвечает на вопрос, который считает плохо сформулированным либо просто глупым.
— И все же?
— Я не думаю, что это как-то связано с сексом.
— Отлично, здесь мы единодушны.
— Тот, кто это сделал, — рассуждает Зак, пока они возвращаются к машине, — обладал дьявольской целеустремленностью. Что бы там ни было, очень непросто притащить сюда такое тело и поднять на дерево. Для этого нужна дьявольская озлобленность, — продолжает он, подумав.
— Или чудовищное отчаяние, — добавляет Малин.
— Садитесь лучше в нашу машину. Она еще теплая.
Те, в форме, выкарабкиваются из патрульного автомобиля.
Средних лет мужчина на заднем сиденье многозначительно смотрит на Малин и делает попытку подняться.
— Сидите там, — говорит она, и мужчина съеживается опять, все такой же напряженный. Его тонкая бровь дергается, и весь облик выражает один
Малин усаживается рядом с ним, Зак устраивается на переднем сиденье и говорит:
— Прекрасно! Здесь, внутри, лучше, чем там, снаружи.
— Это не я, — начинает оправдываться мужчина, повернувшись к Малин, и его синие глаза от волнения увлажняются. — Мне не нужно было останавливаться. Какая, черт возьми, глупость! Ехал бы себе дальше!
Малин кладет руку на его плечо, ее пальцы погружаются в красную ткань куртки.
— Вы все сделали правильно.
— Так вот, я был…
— Значит, так. — Зак оборачивается. — Успокойтесь и для начала скажите, как вас зовут.
— Как меня зовут?
— Именно, — кивает Малин.
— Моя любовница…
— Ваше имя?
— Лидберг. Петер Лидберг.
— Спасибо, Петер.
— Теперь можете рассказывать.
— Так вот. Я был у своей любовницы в Буренсберге и этой дорогой возвращался домой. Я живу в Маспелёсе, а это кратчайший путь из тех мест. Это я признаю, но я не имею никакого отношения к тому, что здесь произошло. Вы можете спросить мою подругу. Ее зовут…
— Обязательно спросим, — подхватывает Зак. — Итак, вы возвращались домой после ночного свидания?
— Да, и я выбрал эту дорогу. Она ведь расчищена. И вот я заметил на дереве нечто странное и остановился, и… черт возьми… чертовщина — одно слово… О боже!
«Человеческая суета, — думает Малин. — Свет фар в ночи, мерцающие точки». Помедлив, она спрашивает:
— А здесь никого не было тогда? Вы кого-нибудь видели?
— Пусто, как на кладбище.
— А на трассе вы кого-нибудь встретили?
— На этой — нет, но за несколько километров до поворота мне встретилась машина. Кузов «универсал», а марку не помню.
— Номер? — хрипло спрашивает Зак.
Петер Лидберг качает головой.
— Вы можете расспросить мою любовницу. Ее зовут…
— Мы расспросим ее.
— Вы понимаете, сначала я хотел просто проехать мимо. Но потом… я ведь знаю, что надо делать в таких случаях. Клянусь, я не имею к этому никакого отношения.
— Мы в этом не сомневаемся, — успокаивает его Малин. — Я… то есть мы полагаем, что было бы странно с вашей стороны звонить нам, если бы вы имели к этому какое-то отношение.
— А моя жена? Она все узнает?
— Что именно? — уточняет Малин.
— Я сказал ей, что буду работать. Я работаю в пекарне Карлссона, иногда и по ночам, но тогда возвращаюсь с другой стороны.
— У нас нет необходимости сообщать ей об этом, — отвечает Малин. — Тем не менее не исключено, что она узнает.
— Но что мне ей сказать?
— Скажите, что решили прокатиться. Захотели проветриться.
— Это не пройдет. Я всегда так устаю. И потом, в такой мороз…
Малин и Зак переглядываются.