Злата. Медвежья сказка
Шрифт:
— Может. — Злата не очень уверенно кивнула. — Но, знаешь, второй день у меня такое чувство, словно кто-то смотрит в спину. Не все время и не везде, поэтому я не могу определить, точно ли стоит тревожиться, или у меня паранойя разыгралась от всех этих приключений.
— Знаешь что, — за время путешествия я не раз и не два убеждался, что чутью жены стоит доверять, даже если мое собственное молчит, — давайте-ка вернемся домой. Там точно никакие взгляды не страшны, и будет время разобраться, кто такой умный или клетчатый появился на горизонте.
— Да это может быть какой-нибудь внезапный
Последние слова и беспокойство, прозвучавшее в них, прямо противоречило тому, что она только что говорила, но я только кивнул, покрепче подхватил жену под локоть, оглянулся на деда и старшего из дядьев — Лисандра.
Им даже слов лишних не понадобилось — оба моментально подобрались и вполголоса начали раздавать команды. Наша процессия — вся семья выбралась за покупками в Сити — мгновенно перестроилась, спрятав женщин и детей внутрь оцепления из взрослых мужчин. А дед быстро махнул рукой, останавливая проезжавший мимо наемный экипаж.
— Все, сейчас быстро доберемся до дома, и дальше не надо будет никуда торопиться. Можно даже будет вызвать того полковника из управления полиции, с которым в приятельских отношениях мой отец, — успокоил я Злату, подхватывая на руки дочь и шагая к кромке тротуара. Закрытый экипаж уже остановился, почти касаясь подножкой бордюрного камня, и кучер нажал на рычаг, открывая дверь. Хороший кэб, современный. Только тесный.
— Так, все равно туда все не влезем, — констатировал дед. — Езжайте втроем, я сейчас зайду в один из офисов и телефонирую в особняк Даунтонов, вас там встретят. Мы доберемся своим ходом, тем более что сами по себе мы никому не нужны.
— Хорошо. — Я подсадил жену и передал ей дочку, а потом сам впрыгнул в экипаж и закрыл дверцу. Кивнул оставшемуся на тротуаре семейству и скомандовал в переговорный рожок, выведеный в салон: — Трогай, особняк Даунтонов. Плачу двойной тариф за скорость и аккуратность.
— Есть, сэр! — через рожок голос кэбмена звучал немного приглушенно, но достаточно четко. Экипаж тронулся с места и бодро двинулся в объезд Центрального парка, а я с облегчением откинулся на подушки.
Через пять минут мы проехали основную толчею на улицах Сити, и экипаж пошел быстрее, а я окончательно выдохнул. Если и могли выстрелить из толпы, так только там. Ничего, скоро будем дома. Злата тоже расслабилась, и даже притихшая Кристина чуть отогнула занавеску на маленьком окошке и с интересом наблюдала, как проплывают мимо вековые дубы Центрального парка. Умиротворяющее зрелище.
Мы почти обогнули это чудо природы, специально сохраненное посреди огромного города, как вдруг экипаж начал замедляться. Я подумал было, что мы выехали на перекресток и пропускаем другой экипаж, как вдруг Злата взвилась с сиденья и закричала:
— Оборачивайтесь! Крис, прыгай и беги к деревьям! Живо! — И она рванула дверцу кэба уже начавшими покрываться шерстью руками, выдирая ее с мясом
Я, не рассуждая, тоже начал оборот, но отчего-то на этот раз он шел медленно, будто с трудом и с неожиданной болью, которой раньше не было. Краем сознания я отметил, что дочь тоже оборачивается медленнее, чем обычно, и кричит при этом, словно тоже от боли. И только Злата продолжала выламывать дверь кэба полностью медвежьими лапами. Кровавая пелена затопила все вокруг, я не понимал, что происходит, но был в ярости оттого, что кто-то опять посмел покуситься на мою семью.
— Врешь, с-с-сука, никуда не денешься! — вдруг раздался в этом бедламе злой и радостный голос. Передняя стенка кэба упала, открывая окно, в которое тут же просунулось дуло крупнокалиберного ружья. — Всех вас придавлю, дикари проклятые, никакая мать вам не поможет! Теперь не уйдете! Пусть я все потерял, но и вы сдохнете!
Я взревел и кинулся наперерез выстрелу, но мне в грудь словно ударило огненной кувалдой, откидывая на сиденье. Рана была не смертельна, я это сразу почувствовал, но тело словно парализовало, и я мог только беспомощно слушать радостный хохот подонка и смотреть, как медленно вспыхивает черный зрачок дула, чтобы выплюнуть следующий заряд, на этот раз смертельный.
— Не-е-ет! — Крик и звериное рычание слились в одно, я еще видел, как Злата одним невероятным движением выносит боковую стенку экипажа и выкидывает дочь куда-то в медленно проплывающие мимо едущего кэба кусты, в их почти облетевшую листву, в спасение… а потом таким же слитным, стремительным броском прошедшего полный оборот зверя перекрывает траекторию выстрела.
Грохот, рев и вопль Джонса слились в одно, когда Злата буквально проломила переднюю стенку и, не обращая внимание на то, что враг продолжает истерически жать на курок, посылая в нее заряд за зарядом, обрушилась на него всем огромным медвежьим телом.
И стало тихо-тихо. Даже трясти прекратило — лошади встали. Остро воняло сгоревшим порохом и кровью. Я пересилил дикую боль в груди и попытался встать, машинально отмечая, что оборот так и не завершился — я все еще получеловек, полузверь. Но это не важно, важно только то, что Злата лежала неподвижно в проломе стены и не издавала ни звука. Доползти до нее мне стоило огромного труда, я вцепился в черную шерсть и осторожно потянул. Медвежье тело неожиданно легко соскользнуло на пол, я едва не заорал от ужаса, но тут же осекся, потому что она была жива и смотрела на меня совершенно осмысленным взглядом, несмотря на то что вся грудь была разворочена и сквозь ставшую алой шерсть торчали белые обломки ребер.
— Все нормально, выломай вторую дверцу и обернись до конца, рана заживет.
К этому «голосу в голове» я так привык за время путешествия, что, услышав его, выдохнул с облегчением. Но тут же снова все внутри сжалось от непонятного предчувствия.
А Злата смотрела мне прямо в глаза и торопливо объясняла:
— Там в дверцах какая-то дрянь, она мешает обороту. Не знаю, почему мне не смогла до конца помешать, но для вас она сильна. Найди Крис, там, среди деревьев, она уже превратилась, и с ней все хорошо, но ребенок сильно напуган. И… Айвен…