Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 3
Шрифт:
Я кивнул на устройства.
— …будет скандал, а скандалы — последнее, что сейчас нужно моему отцу.
— Обращайся ко мне Светланой Васильевной. — ответила взявшая себя в руки женщина, а затем поинтересовалась совершенно елейным голоском. — Ненавидишь меня, Златочка, за то, что Толик ушел ко мне от твоей никчемной мамашки и даже думать забыл о своей такой «чудесной» дочери, о тебе? Обидно до смерти, наверное…
Она скорчила деланно расстроенную физиономию.
Не могу сказать, что злые слова, сказанные этой…Светланой Васильевной, не вызвали в моем сердце крайнего возмущения
Именно этого она и добивается! Своими словами она желает заставить Злату страдать, а заодно и ее маму с бабушкой! А также, очевидно, очень хочет, чтобы я сорвался на истерику, визги и оскорбления в ее адрес, дабы затем, уже после выборов, использовать эту запись, уговаривая папашу расторгнуть через суд наше соглашение.
Нет уж, хрен тебе, тетя! Обойдешься без подобной радости, ибо истерик на потеху тебе я закатывать не стану.
— Ненавижу вас? Я? — моя физиономия растянулась в широченной улыбке (улыбайтесь, это всех раздражает!). — Конечно же, нет! Хотя никакой любви между нами быть не может, ибо вы совершенно беспардонно вломились в мою семью и сделали все, чтобы разрушить ее, но я вовсе не испытываю к вам подобных эмоций. В некотором смысле я, можно сказать, даже восхищаюсь вами, ведь жизнь — борьба и вы изо всех сил боретесь за свое будущее и будущее собственных детей. А отец, который позабыл обо мне…
Я пожал плечами.
— …а при чем здесь вы, Светлана Васильевна? Думаете, если бы мой отец сам хотел поддерживать со мной отношения, то его бы сильно волновали мысли новой жены на этот счет? Да ни в жизни! Или, быть может, я неправа?
Я покачал головой.
— Нет, это было его личным решением, пусть и случилось оно к вашей радости, но…
Тетка в раздражении закусила губу.
— Готовы ли вы поставить рубль на то, что, когда и если он разведется с вами, то уже ваша совместная дочь не останется в том же положении, что и я теперь…?
— Мой муж любит и меня, и наших детей, в отличие от…! — ноздри тетки раздулись от гнева, который обратил ее симпатичное лицо в уродливую маску.
— Вы же взрослая женщина, а такие глупости говорите! — перебил ее я. — Или вы, и правда, считаете, будто моей маме он не говорил ровно то же самое? Думаете, в их спальне, когда, к примеру, они создавали меня…
Что это у вас с лицом случилось, тетя?
— …мой отец говорил маме нечто вроде: «дорогая, извини, но я тебя ненавижу!»? Ладно, все это лирика, как говорится, но, знаете, вы меня здорово разочаровали.
— Серьезно? — эта Света явно поняла, что это вовсе не она выводит меня на эмоции, а наоборот, и быстро сумела взять себя в руки.
— Да. — я кивнул. — Знаете, для меня уже давно не секрет, что вы меня на дух не переносите, вот только я думала, что это из-за ревности к бывшей жене моего отца, к моей маме, но… Неужели все дело, и правда, в тех копейках, которые я желаю получать от отца на свое содержание? Это как-то…жалко и мелочно, что ли. Вы же теперь женщина состоятельная или же… То, что я сейчас услышала, меня ни разу не задело, если именно этого вы добивались, зато оказалось вполне достойно деревенской хабалки, ругающейся субботним утром возле «автолавки» с такими же хабалками. Хотя на вид вы вроде бы и не такая…
— Злата! — перебила меня она (изрядно покраснев, после моей отповеди), заметив, что возвращается папаша. — Ты девочка умная, конечно, и острая на язык,
Она сделала глубокий вдох.
Ну да, никто бы не вспомнил, держи карман шире! «Опека», очень возможно, ее рук дело и если это так, то… Если это так, я сомневаюсь, что судебный иск по поводу алиментов стал катализатором для произошедшего визита «опеки». Скорее всего, она уже давненько готовила свою атаку на нас, с задействованием чиновников «опеки», ведь непросто же так те люди столь яростно примчались отрабатывать самую обыкновенную «анонимку». Значит, у нее есть выход на высокое начальство этой структуры. Нужно будет все как следует разузнать!
— Знаете, Светлана Васильевна, несмотря на все, что вы сделали в прошлом, а также на эти ваши оскорбления в адрес меня лично и моих родных, я бы все же предпочла находиться с вами в нейтральных отношениях. Однако, это, похоже, невозможно… — сказал я, глядя на возвращающегося отца. — Будь я, скажем, главной героиней какого-нибудь дамского книжного романчика, то читательницы назвали бы вас главной злодейкой истории. Но, с моей точки зрения, затевая против меня свою святую войну, вы сами совершаете большую ошибку. Я-то в любом случае получу от отца желаемое, то, что указано в нашем договоре, а большего мне от него и не нужно… Пострадаю ли я от войны с вами? Ну, разумеется, иначе просто и быть не может. Но…война — это ведь не охота, на войне наносят удары обе стороны, так что ежели вы надеетесь не понести никакого урона, сражаясь со мной, то… Даже не надейтесь! Я никогда и ни за что не стану отказываться от борьбы за свое, ибо как я уже говорила, жизнь — борьба! Вот только, в отличие от вас, я получу вполне осязаемые ништяки! Ну а вы…? Вы готовы рискнуть заполучить для себя вполне возможную катастрофу или гарантированный геморрой ради гипотетической возможности как-нибудь прищемить хвост ненавидимой дочке своего мужа от первого брака, чтобы потешить собственно эго? Кстати! Если вы подобным образом просто продолжаете свою заочную битву с моей мамой из-за моего отца, то забейте, этот человек уже никогда не будет ей интересен, даже если останется последним мужчиной во всем мире. Да вы, собственно, и сами наверняка это знаете. У нее в плане личной жизни все хорошо…
— Я заметила! — засмеялась жена отца. — Настолько хорошо, что вы обе еле ноги унесли от этого «все хорошо»!
К сожалению… — откровенно читалось на ее физиономии, однако вслух этого она не сказала.
— Свет, в машине я не нашел… — сказал своей жене отец, подходя к нам.
— Значит, дома оставила. — пожала плечами та, и стало очевидно, что отослала она папашу только затем, чтобы самолично «воткнуть» в меня немного «иголок».
Ну, собственно, затем в том числе и заявилась вместе с отцом.
Около полутора часов спустя, по выходу от нотариуса.
К этому моменту мелкий дождь уже прекратился и из-за туч даже выглянуло солнце.
— Злат, на минуточку! — сказал отец, придержав меня за локоть, а затем обратился к жене. — Свет, в машине подожди, пожалуйста, мне нужно дочери пару слов сказать.
— Хорошо. — к моему удивлению, та спорить не стала и, сказав: «До свидания!», направилась к авто, а бабушка…
— Злат, догонишь меня! — сказала она и неспешно потопала в сторону дома, явно довольная, что видеть физиономию моего отца ей более уже не нужно.