Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 3
Шрифт:
Пробивной тип и совершенно не трус, несмотря на весьма тщедушное телосложение. — я вспомнил, как лихо он выскочил из квартиры и огрел шваброй невменяемого бывшего «маминого друга», тем самым спасая соседку. — Совершенно не трус!
Глава 54
— Чудесно… — пробормотал сосед, надев очки и изучая предоставленный документ. — Просто чудесно, что наш любезный Коваленко эс точка эр точка, в свой выходной день счел нужным заняться проблемами детей, находящихся в тяжелой ситуации, а то обычно приходится преодолеть парочку кругов
Сосед поднял взор на чиновников и судя по их безрадостным физиономиям, с документом что-то не так.
— …не кажется ли вам, любезные, что кое-чего в нем недостает?
— Не кажется! — попытался отбояриться «опековский» Вася. — Документ составлен согласно действующему законодательству!
— Вот оно как? — практически непритворно удивился сосед, даже не взглянув на Васю. — Семейный кодекс у меня при себе, последняя его редакция, вам дать почитать?
Вася промолчал, а тетка с родимым пятном хотела было что-то сказать, однако отчего-то зависла и сосед, заметив ее затруднение, пришел ей на выручку.
— Валентин Петрович. — напомнил ей свое имя.
— Да, Валентин Петрович, согласие прокурора мы получим позже, в понедельник…
Так вот, в чем дело! Они не получили всех требуемых подписей! — пронеслось в моей голове. — Но ежели так, нахрена тогда приперлись? Не могли же не знать, чьи именно подписи необходимы для документа! Торопятся, значит! Но, с чего это вдруг такая спешка?
— …ребенок должен находиться в безопасности, для нас это абсолютный приоритет! — с пафосом в голосе заявила она, будто бы и в самом деле печется о моем благополучии.
— Это подлог. — поправив очки, сосед взял у маман ее копию.
— Нет! Нет, вы неправы! Это невозможно квалифицировать, как подлог! — заявила тетка. — То, что…
— Возможно! — перебил чиновницу сосед, поднимая на нее взор. — Очень даже возможно, милая барышня, читайте соответствующее постановление пленума Верховного Суда. Нельзя подобным образом вводить в заблуждение юридически неподкованных граждан, закон трактует подобное, как подлог. А вам…
Он перевел взгляд на маман.
— …вам я рекомендую обратиться с заявлением в прокуратуру. И не тяните с этим, при должной настойчивости дамам и господам из «опеки» мало показаться не должно. Только свой экземпляр им не отдавайте, иначе потом ничего не докажете. — заявил он, когда чиновница хотела забрать оба экземпляра.
По собственной воле эти чиновники пришли бы лишь после того, как к их бумагам и комар носа не подточил бы, а значит, воля не их…
Перед моими глаза возникла отцовская жена. Да, если не брать в расчет того, что «уважаемые люди», пострадавшие после моих заявлений, подобным мелким образом попросту сводят личные счеты с моей семьей (что вовсе не исключено!), то более ни у кого, кроме
Нужно будет обязательно позвонить Ирочке и выведать номер телефона ее мамы. Впрочем, у моей собственной маман вроде был ее номер. Как же все-таки хорошо, что мы с ней пришли к некоему компромиссу! И факт отсутствия у опеки согласия прокуратуры на мое изъятие, ясно говорит о непричастности Вероники Александровны ко всему происходящему, иначе нужная подпись в документе, разумеется, стояла бы. Плюс, если все сделать правильно, существует вполне ненулевая вероятность договориться с ней, и «опеке» в прокуратуре дадут от ворот поворот, ибо объективных и железобетонных оснований забирать Злату у ее матери нет.
— Происходящее — месть «соцзащиты»? — вслух высказал свои мысли я, наблюдая за тем, как чиновница с родимым пятном не оставляет попыток вернуть обе копии документа.
— А с чего бы это «соцзащите» мстить вам? — услышал я вопрос соседа.
— Мы с бабушкой разослали во все инстанции жалобы на «опеку», после чего в «соцзащиту» пришли люди с «добрыми глазами» и начались проверки… — ответил я.
— Мы действуем исключительно и только в интересах несовершеннолетних! — заявила в ответ чиновница, которой так и не удалось забрать наш экземпляр, добавив для мамы. — В понедельник мы вернемся, и будьте любезны заранее позаботится о вещах для вашей дочери. До свидания.
И так как входная дверь закрыта на замок не была, то, произнеся вышеозначенное, чиновница «опеки» просто взяла и ушла. За ней вышел и Вася, а также прочие «опековцы», выполнявшие сегодня роль простых статистов и ни во что не вмешивавшиеся.
Последней наше жилище покидала капитан Ткаченко, которая, остановившись на пороге, обернулась ко мне и сказала:
— Злат, на тебя и твою подружку, Стефанию Москвину, написали заявление, будто бы вы в шестнадцатом микрорайоне на детской площадке распылили газовый баллончик, в результате чего пострадал ребенок с мамой.
— Вранье! — ответил я, подумав, что нужно срочно найти запись, сделанную тогда очевидцем, ибо инцидент, походу, не заигрался-таки. — Никто из нас ничего не распылял, но без адвоката я говорить на эту тему не стану, извините.
— Значит, жди вызов, Злат. Придете ко мне обе, с родителями.
— Придем! — заявила маман, которая к этому моменту уже более-менее очухалась от «наезда» «опеки», после чего пообещала. — Разберемся там, кто еще кого обижал и распылял баллончики с газом! Дочь я в обиду не дам!
— Ждите вызова. — повторила капитан Ткаченко, после чего, попрощавшись, покинула квартиру.
— Слава Господу! — перекрестившись, сказала бабушка, закрывая за незваными гостями дверь. — Огромное вам человеческое спасибо, Валентин Петрович! Если бы не вы, то…
— Да уж… — смахнула со лба капельку пота маман. — Действительно, огромное вам спасибо!
Я взглянул на «ого-го директора», который не то, чтобы выглядел недовольным тем фактом, что не он оказался главной «звездой» этого вечера, но…