Злата. Жизнь на «Отлично!»
Шрифт:
И матушка как-то странно на меня посмотрела.
— Ну или не от меня, мам…, — возразил я
— Или не от тебя, да… А что, есть какие-то предположения? — поинтересовалась та, и с хитринкой в глазах глядела на меня
— Уху, — издал я звук согласия, — есть одно, да…
— Колись! — тут же заявила матушка, и улыбнулась аж до ушей
— Ну, во-первых, это лишь мои домыслы, а во-вторых, это касается не меня, так что…, — ответил я и зевнул
Маман выразительно уставилась на меня, срочно требуя
— Ну ладно, — начала размышлять в слух матушка, решив, видимо, что «колоться» я не намерен, — ежели мужчина готов тратить денежки, то, наверняка, из-за женщины… Это он, что, решил приударить за женой своего школьного друга? За Людкой?
Сказав это, она тут же махнула рукой.
— Неее, при чем тут тогда Златка? — сама себе же и ответила матушка (блин, кажется, она, как и бабушка, до утра не уснет), — Но, если это не Людка, то…Стёша?
И маман, приподняв одеяло, поинтересовалась:
— Я права?
— А что, — вопросом на вопрос ответил я, — неужели твоя старшая дочь не достойна того, чтобы симпатичный и состоятельный мужчина приударил за ней, потратив на это немного своих денег, и заодно решив ее сложную жизненную проблему?
— Я ему устрою веселую жизнь, блин…если он вздумает приударить за моей старшей дочерью! — честно пообещала мама, ущипнув меня за щеку, — а вообще, в том гадюшнике, где он работает, за него должна быть такая конкуренция, особенно, если он, как ты и говоришь, состоятельный и симпатичный, что пятнадцатилетней школьнице ее ни за что не выиграть, вздумай она и правда побороться за подобного рода трофей, если только…
— Это не кто-то вроде Стёши? — закончил я
— Да, — согласилась мама, — не кто-то, вроде нее… Так, все-таки, я права? Он тянет лапки к Стёше? Это поэтому ты надорвала его визитку? Что-то поняла и разозлилась?
— Может быть, мам, а может и нет, — и отобрав одеяло, укрылся вновь, — я же говорю, что, во-первых, все это мои домыслы, а во-вторых… Ты ему позвонишь?
— Позвоню, — ответила мама, — я использую все средства, чтобы выяснить, что случилось с тобой и как избежать подобного впредь…
— Мам, я надеюсь, ты не станешь…, — начал я
— Злат, я много лет работаю секретарем, и поверь на слово, умею быть очень вежливой и корректной даже с самыми неприятными людьми! — перебила меня мама, — И знаешь еще что?
— Что? — поинтересовался я
— Просто забудь об этих своих домыслах, если тебе, конечно, дорога дружба со Стёшей. И даже не вздумай обмолвиться о чем-то подобном ни перед подругой, ни перед ее родителями…особенно перед родителями! Поссоришься насмерть с ними со всеми! Гарантировано!
— Сказать что, мам? — уточнил я
— Ничего. Давай уже спать, — ответила
— Спокойной!
Глава 20
Я вновь оказался в какой-то нереальной реальности. И вновь я вижу людей, которых никогда до этого не видел (по большей части), и события, участия в которых никогда не принимал, а значит…значит — все это скорее всего сон. Память. Память возвращается ко мне через сновидения…
Рассуждать о сновидении, при этом находясь в самом сновидении — весьма необычный опыт.
Внезапно сюжет сна изменился, а я, лежа на некоем жестком топчане, оказался в какой-то небольшой и очень сильно натопленной комнатушке, обшитой вагонкой, с потолка которой свисала лампочка, без какой-либо люстры, не слишком-то и ярко освещая окружающую меня действительность. И окно…за которым были темень и снег. Снег больше похожий на мелкий град, яростно царапающий стекло. С улицы доносится характерное тарахтение дизель-генератора. Я…я ощутил чьи-то поцелуи. Рядом со мной, укрывшись пледом, лежит обнаженная Забава! Забава, которой еще совсем немного лет… Моя Забава…
Жарко…
На этот раз, происходящее — не отголоски собственных воспоминаний Златы, и вовсе даже не чистая фантазия мозга.
Это отголоски моих воспоминаний из той жизни…тех воспоминаний, и, Боже, как же все это реалистично!
Я вновь оказался на турбазе, в одном из тех многочисленных лыжных походов, в которые ходил по молодости. Ночь… Боже! Как же давно это было…
— Забава! — зашептал я, собираясь погладить жену по волосам, но…внезапно резкая боль в районе мочки уха безжалостно оборвала мой сон…
Я отрыл глаза.
— Фуня! Чтоб тебя, задница мохнатая! — в расстроенных чувствах сказал я, протирая спросонья глаза.
На моей груди развалилась кошка, и мурлыча, кажется, на максимально возможной для нее громкости (вот тебе и дизель, блин, генератор…это таким ассоциативным образом мозг отреагировал на кошачье мурлыканье), тыкалась теперь своим мокрым носом в мои щеки (вот тебе и Забавины поцелуи!). И именно эта зараза, из хулиганских побуждений куснула меня за ухо, хоть и несильно, прервав таким образом великолепный сон…
— И чего это ты вдруг решила прийти ко мне, а? — я поднял кошку над собой, на вытянутых руках, и слегка потряс.
Об этой животине, я уже почти что и забыл вовсе, ибо Фуня, обычно, меня полностью игнорирует, стараясь держаться подальше. Неужели чувствует, что Злата уже и не совсем та? Возможно… Не зря же говорят, будто бы кошки очень чувствительны.
Да, и, вообще, у нее обычно два «режима работы»: ходить по пятам за бабулей, да дрыхнуть на подоконниках за шторами и занавесками, где ее и не видать особо.