Злато-серебро

Алесько С.

— Служанка! — хмыкнула Мерта. — Слыхала я, что у Серпа прислуга наглая, но не верила. А зря. Что ты мне полы пачкаешь? Что это за труха? — носком башмака провела по темному пятну.

— Это… — Иви снова ощупала руку сквозь рукав. — Это, наверное, остатки оберега… Он же написал, что браслет у меня останется… Значит, он умер?! — вскинула полные слез глаза на Кайта, мигом из уверенной особы превратившись в несчастную перепуганную девчушку.

Великан только руками развел. Зла чародею он не желал, даже привык считать приятелем, особенно в последнее время. А Иволгу и подавно было

искренне жаль. Она-то привязалась к непутевому Полумесяцу не на шутку.

— Вот что, лассочка, я слез не терплю, — Мерта и не подумала скрыть брезгливость. — Не станешь сырость разводить, так и быть, отвечу на твои вопросы. Но и тебе придется кое-что мне рассказать.

— Поздно на вопросы отвечать! — Иви шмыгнула носом. — Его, может быть, уже в живых нет!..

— Я знаю, как работают чародейские обереги, — заявила трактирщица. — После смерти создателя они теряют силу, а не рассыпаются в пыль. Да и проверить, жив ли твой… хм… хозяин, проще простого. Пошли, — она двинулась вверх по лестнице, поманив за собой парня и девушку.

Гости ждали в коридорчике, пока Мерта заходила в одну из комнат. Появилась она с серебряным кубком, который протянула Иволге.

— Вот, убедись. Пригуби. Теплое?

— Да, почти горячее, — девушка осторожно коснулась губами темной жидкости, которая оказалась густым сладким вином, и непонимающе взглянула на Мерту.

— Серп зачаровал для меня этот кубок. Все, что в него налито, становится теплым и остается таким. Дальше объяснять или сообразила?

— Сообразила, — с облегчением выдохнула Иви, осторожно, чтобы не расплескать, протягивая женщине волшебную вещицу.

— Выпей-ка все до дна, — распорядилась Мерта. — Не такая ты боевая, как хочешь казаться.

Девушка неуверенно взглянула на Кайта, тот кивнул, мол, пей, не бойся. Трактирщица терпеливо ждала, пока гостья маленькими осторожными глотками осушает кубок, потом забрала его и распахнула ближайшую дверь.

— Что ж, давайте, побеседуем. Палач, и из Мелги убравшись, не устает подкидывать загадки. А я до них всегда была охоча.

Эта комната тоже оказалась невелика, как и "шкатулочка" с серебряной утварью. Стены покрывали резные панели темного дерева, а из мебели имелись пара топчанов, столик и большое кресло, повернутое к камину спинкой. Источником света служил висящий под потолком чародейский светильник, который вспыхнул, стоило двери открыться.

Кайт уверенно направился к одному из топчанов, уселся. Видно, ему уже приходилось тут бывать. Иволга устроилась рядом с парнем. Она побаивалась, что опьянеет от выпитого, но вино только согрело и успокоило, голова оставалась ясной, даже более ясной, чем совсем недавно, внизу у лестницы и потом, в маленьком коридорчике. Наверное, из-за того, что страх за Серпа слегка отпустил.

Мерта устроилась в кресле, поставила пустой кубок на подлокотник.

— Как тебя зовут, лассочка?

— Иволга. И не зови меня ни лассочкой, ни потаскушкой. Я никогда в веселом доме не работала.

— Где ж палач ухитрился тебя подцепить? На улице?

— Может, я в зале побуду, пока вы беседуете? — Кайту показалось, что воздух в комнате стал накаляться. От Мерты чего и ждать — бывшая

Нетопыриха. Но Иволга-то, Иволга, милая маленькая пташка! Сверлят друг друга недобрыми взглядами, того и гляди опять сцепятся.

— Не бойся, Крестэленыш. Раз я пустила ее в дом, да еще вином угостила, выдирать волосы и царапать личико уже не стану. А эта птичка первая не полезет. Или я ошибаюсь? — обратилась к девушке.

— Не ошибаешься. Ты, хозяйка, я вижу, ни с кем не любезна.

— Светлое Солнце! Как твои-то дерзости палач сносит? Постой-ка! — Мерта хлопнула себя по лбу и расхохоталась. — Как же я сразу не догадалась! Зачем еще чародею служанка надобна! И с женщинами он обращаться умеет, сама однажды едва лишнего ему не выболтала. Зачем бы ему усердствовать при такой-то внешности? И шутка эта с ошейником на редкость нехорошей получается, коли наш Серпик силу из жара плоти черпает. Выходит, золотая птичка-Иволга, ты его источник!

— Да, — кивнула девушка, ничуть не смутившись. — Серп будет очень недоволен, если ты станешь рассказывать об этом каждому встречному.

— Не стану. Тайны хранить я умею, если мои на ветер не бросают, — сердито глянула на Кайта.

— Ну прости, Мерта, — великан смотрел едва ли не умоляюще. — Мне отец не говорил, что твоя прошлая служба — дело тайное. А с Серпом вы вроде как поладили. Да и не болтлив он.

— Она служила у Нетопырей? — пришел черед Иволги проявлять смекалку.

Трактирщица, вопреки опасениям Кайта, не рассвирепела, а усмехнулась.

— Все теперь друг о друге знаем? Или еще чем интересным поделиться сумеем?

Мерта не остановилась на достигнутом и настояла, чтобы девушка рассказала о знакомстве с Серпом. Иви не стала отпираться, тем более что и стражник давно знал ее историю.

— Он помог мне, теперь я стараюсь помочь ему, — привычно завершила повествование Иволга.

— Помочь! Да ты влюблена в него! До кончиков своих длинных кос, на которые заглядывается мой глупый сын, — фыркнула Мерта. — Неудивительно, что осталась с палачом. Такие чародеи — замечательные любовники. А Месяц твой серебряный еще и собой недурен. Только не завидую я тебе, и вовсе не из-за его ошейника. Уж больно парень кое в чем глуп.

— Вовсе он не глуп, — прошептала Иви, краснея до корней волос. Ей было страшно неловко, что Кайт сидит рядом и все слышит. — Теперь твоя очередь рассказывать. О чем вы говорили в ночь после праздника?

Мерта, увы, не сказала ничего нового. Суть полученных от нее сведений Серп честно изложил в письме, а своими планами с бывшей Нетопырихой не поделился.

— Что же случилось с моим браслетом? — Иви совсем сникла.

— Это мне и самой было б интересно узнать. Одно могу сказать точно. Палач оберег не разрушал. Создателю амулета это не нужно. Только лишняя трата сил, а чародеи терпеть не могут попусту мощь расходовать. Если б Серп и задумал тебя защиты лишить, цацка цела осталась бы. Силу потеряла бы, камни цвет изменили, — трактирщица задумчиво покрутила на пальце кольцо с тусклым самоцветом. — Нет, здесь кто-то другой поработал. Как оберег действовал? Всякого, кто к тебе прикоснется, не бил. Иначе и мне, и Ясу досталось бы.