Златоград
Шрифт:
Судьи посовещались, и был объявлен перерыв.
После того как его накормили — довольно вкусно, и дали еще две кружки пива, как он просил, — ему разрешили свидание с близкими. Ими оказались все те же Лира и Амур.
— Ничегошеньки не понимаю, — пролепетал Степан, когда оторопь от негаданной встречи прошла. — Лира, солнце мое, ты жива? А как же раны, кровь? Вы можете мне объяснить весь этот сюрреализм?
— Это был следственный эксперимент, — сказала девушка.
— Какой эксперимент? Причем здесь
— Полагаю, что виновен, — потупив взор, ответила Лира. — Косвенно. Впрочем, все решит Суд.
О! — Степан схватился за голову, как это делал в минуты жестокого похмелья.
— Не дрефь, старик, — утешил Амур, — тебе много не дадут, далеко не отправят. Нынче времена либеральные.
Но Степана это мало утешило.
— За что? За что?! — недоумевал он.
— Неужели ты так ничего и не понял?
— Я понял, что у меня делириум тремор.
— Ты «фильм» помнишь? — спросил Амур.
— Который мы смотрели? Ну, помню… — вяло отреагировал Степан, потом оживился. — Меня еще удивило, что герой походил на меня, как две капли воды…
— Ты еще больше удивишься, — сказала Лира, — когда узнаешь, что девушка, которую увезли бандиты на машине, как две капли воды похожа на меня.
— Ну про это ничего сказать нельзя, — заспорил Степан. — На улице было сумрачно, девушка от нас была далеко, лица я не разглядел…
— А пацан, которого «взяли на абордаж», как две капли воды похож на меня, — вставил Амур.
Степан обалдело на них уставился.
— Мы даже знаем, что случилось с той девушкой, которую увезли на «волге».
— И-и что? — заикаясь, спросил Степан у Лиры.
— Её изнасиловали и убили. Тело до сих пор не найдено, да что сейчас искать, четверть века прошло с тех пор… Машину-то тогда не задержали, преступников не поймали… А мне знаешь, как было больно…
— А мне, думаете, не больно было, — сказал Амур, — когда меня щипцами вытаскивали из этой самой… по кусочкам…
— Это что, заговор против меня? — поднялся из-за стола свиданий Степан.
— Никакого заговора нет, — успокаивающе гладя по плечу Денисюка, отвечала Лира. — Ты, я вижу, так ничего и не понял… Так я тебе объясню. Чтобы понять, нужно выражение «похож, как две капли воды» выкинуть и тогда станет ясно, что показывали именно тебя. Потому что здесь все тайное становится явным.
— Где это «здесь»? — холодея, спросил Степан.
— Это место вы называете «Тот Свет».
— Я на Том Свете?! Выходит, я… у… умер?!!
— Наконец-то он врубился, — сказал Амур. — Все-таки туповатый народ — поэты.
— Стало быть, ты — мой нерожденный сын? — Степан взглянул на Амура со страхом и благоговением.
— Правильно догоняешь, — кивнул головой малыш.
— От кого? Мама кто?
— Ты меня спрашиваешь?.. Я ведь там не присутствовал. Это тебе лучше знать. Я только одно знаю,
— А мое время, стало быть, настало… — с угрюмым видом заключил Степан.
Амур с Лирой промолчали.
— А почему сразу мне не сказали об этом? Почему столько время морочили голову?
— Видишь ли, — мягко ответила Лира. — Осознание факта смерти должно прийти к усопшему постепенно. Нельзя человека сразу огорошить таким чудовищным сообщением. Если это сделать бестактно, умерший может получить непоправимую психическую травму, то есть сойти с ума. По-научному это называется «Cris post vita», или посмертный шок.
— Короче, крыша поедет, — пояснил Амур на простом языке. — Привидением станешь. Будешь ходить, людей пугать.
— В каком смысле?
Ерзая на скамейке, мальчик разъяснил туповатому взрослому:
— Привидения — это такие жмуры, у которых шарики закатились за ролики, случился сдвиг по фазе.
Лира перевела амурову феню:
— Все привидения, или призраки — это умершие, которые сошли с ума, осознав факт смерти. То есть не перенесли «Cris post vita». Отсюда бессмысленность, алогичность их поступков или немотивированная агрессия. Но чаще они безразличны к кому бы то ни было. Ходят вокруг места своей кончины, как неприкаянные. Да они и есть неприкаянные. Плачут, стенают… Особенно тяжело переносят посмертный шок люди, умершие внезапной насильственной смертью. Согласись, трудно примириться с мыслью, что ты только что был полон сил и жизни и вдруг бац — умер.
— Значит, в принципе можно вернуться обратно!? — оживился Степан с затаенной надеждой. — Хотя бы в виде призрака?..
— В принципе все возможно, — ответила девушка. — Но не советую тебе этого делать. Кстати, это не так-то и просто. И нужно умение…
— А как же психи? Их кто научил?
— У них это происходит спонтанно во время острого приступа депрессии. Так велика их тяга к земному прошлому, что они на короткое время как бы выпадают из посмертной реальности в реальность земную. Но потом закон Люцера-Блюменталя-Турсун-Наги-заде, закон притяжения-выталкивания их обратно втягивает… Это похоже на ныряние в глубину моря — действует выталкивающая сила. Любопытен здесь так же закон притяжения, в частности, закон притяжения душ. Вот почему мы встретились… Вообще здесь довольно интересная психофизика, и законы природы, мировые константы далеко не тождественны земным.
— Ты часом, не учительницей ли была?
— Угадал, — ответила Лира. — Я преподавала географию и природоведение.
— Оно и видно… Я в том смысле, что хорошо излагаешь. Доходчиво.
Для пущей убедительности Степан потряс кулаком.
— Тебе, дорогой, еще многому придется учиться здесь…
— А где находится все это? — Степан обвел вокруг себя рукой, указывая на пространство. — Какова география этого мира? Или, лучше сказать, космография.
— Поживешь, узнаешь, — ответила уставшая девушка. — Слишком много узнать за один раз — тоже вредно.