Злая корча. Книга 2
Шрифт:
Но крестьяне стали также замечать, что после появления на полях множества закруток деревню нередко охватывал страшный мор. Многие сгорали от ужасного внутреннего огня (что могло отразиться в фольклоре — например, прилетел Змей Горыныч и деревню пожег). Такое несчастье происходило далеко не всегда, поскольку жаркая погода летом резко уменьшает количество алкалоидов в спорынье, и тогда мора зачастую не случается, даже если спорыньи в урожае значительно больше, чем обычно (согласно опытам венгерских исследователей, повышение температуры всего на три градуса может уменьшить процент алкалоидов в рожках спорыньи почти вдвое [106] ). Поэтому проследить причину «моровой язвы» крестьянам было трудно. Да и обвинить сакральную спорынью в болезни они обычно просто не могли. Зато, заметив на поле очередную повитуху, собирающую необходимую ей спорынью, легко могли списать порчу и язву на нее. Соответственно, «ведьм» стали обвинять в том, что они, собирая на поле закрутки и «отнимая спорынью» у хорошего урожая, насылают на деревню голод и болезни. Иногда ведьм за такую наведенную порчу сжигали, как случилось в 1410 году с двенадцатью «вещими женками» в Пскове после эпидемии коркоты (эрготизма). Или в селе
106
Kren, V. Cvakа, L. Ergot: the genus Claviceps. Medicinal and aromatic plants, vol. 6. CRC Press, 1999. p. 305.
Ситуация начала становиться запутанной для крестьянского восприятия, но запрограммированной в своем развитии. Фактически можно различать четыре вида закруток: спорынья непосредственно, последствия ее сбора, закрутка для вызова спорыньи (могла иметь две противоположных цели — вернуть спорынью на поле для спорыньи-счастья или для спорыньи-отравы; и то и другое — симпатическая магия) и ритуальная закрутка (порча, «черная» магия без понимания смысла действия). Закрутки, завитка, спорынья — синонимы в первом значении. Во втором значении: спорынья — плодородие, счастье, удача; закрутка и завитка — магический ритуал, залом.
Изначально залом и «закрутки» появлялись просто как результат сбора закруток на поле (сложно оторвать закрутку, не повредив колос). Появились закрутки — крестьяне радуются: хороший уродился хлеб (спорый). Заметили повитуху, собирающую закрутки — насторожились (урожай отнимает, саму священную суть его, спорынью). Поели хлеба нового урожая — умерли. Те, кто выжил — повитуху сожгли. В другой год увидели закрученные и заломанные колосья — значит, опять ведьма на поле была, закрутки собирала. Поели хлеб — умерли. Те, кто выжил — ведьму обнаружили и сожгли. Опасными стали считаться не сами закрутки, а последствия сбора их знахарками (детьми, любящими есть рожки, наркоманами, стремящимися собрать свежий урожай «счастья» вперед соседей, пока он есть, иначе нечего будет в хлеб запекать) — заломы и «закрутки». И сбоя логики у крестьян тут почти нет: есть «закрутки» на поле — люди болеют и умирают. Нет «закруток» на поле — не ходят там ведьмы (ведуньи, знахарки и прочие сборщики), не закручивают колосья, ибо нет в этот год закруток в урожае, собирать нечего — никто и не болеет. В иной год и знахарки не нужны — проползет по полю условная «двига», привлеченная спорыньей, оставит узкий прожин — можно хватать в деревне любую подозрительную бабу и жечь.
В некоторых местностях спорынье не удалось полностью сакрализоваться — часто урождалась с минимумом галлюциногенных алкалоидов. Только хлеб портила: он и в печи не поднимается, и разваливается, и Никола Угодник в гости не приходит, и ангелы не поют, и настроение после съеденного каравая до небес не взлетает — никакого толку нет, никакой спорыньи от такой спорыньи. Но болезнь-то никуда не делась, злую корчу любая спорынья вызывает, и в появлении на поле обычных закруток тоже стали винить ведьм. А дальше уже закономерно должны были появиться «настоящие» ведьмы, которые, с детства впитав народные представления, уверовали в реальность наведения порчи с помощью «закруток», и стали закручивать жито именно для этого — сначала «вызывая» реальные закрутки симпатической магией, затем уже просто исполняя «черный» ритуал, не понимая даже и его смысла, но в любом случае искренне веря, что могут таким образом навредить чем-то обидевшим их соседям. А в областях с сакральной спорыньей «ведьмы» могли надеяться заодно переманить урожай (спорынью) от соседей к себе. И таких «ведьм» продолжат либо сжигать за порчу, либо уже будут подавать на них в суд.
Историк Катерина Диса, проанализировав 198 связанных с чарами дел в украинских воеводствах, написала работу на основе этих архивных материалов. В данных материалах влияние закруток видно наглядно:
На Левобережной Украине чародейством часто объясняли так называемые закрутки на полях. Найти такую закрутку на своем поле было плохим, зловещим знаком. Считалось, что их завязывают ведьмы для вреда владельцам нивы, а развязать, точнее вырвать колосья с закруткой, мог только тот, кто завязал, или же опытный знахарь. Если это делал человек без соответствующих магических способностей и знания, то после окончания жатвы ожидали великого бедствия и неприятностей: прежде всего верили, что заболеют горе-волшебник и те, кто ел хлеб из этого поля. В 1785 году люди в селе Гатуровка неожиданно заболели какой-то загадочной болезнью: сначала у них отнялись руки и ноги, а потом восемь человек умерло. В рапорте киевскому наместнику было указано, что причиной болезни и смерти стали чары. Среди жертв непонятной недуга была семья Василия Чорнодида, который имел славу колдуна. Как выяснилось, на поле нашли закрутку и Василий заявил, что может ее «ликвидировать», потому что у него есть для этого соответствующая сила. Но когда с той нивы собрали урожай и Васильева семья поела хлеба из нового зерна, все одновременно заболели. А Василий будто сказал односельчанам, что уже ни он, ни его семья не выздоровеют, и они действительно умерли. Вроде бы из-за этой закрутки погибла и семья Ивана Будила. Тела осмотрел образованный врач и объявил, что люди умерли от загадочной болезни, которую он не может классифицировать. Во всех этих документах зачарованность представлена как специфическая болезнь — неожиданная, тяжелая и часто смертельная. К сожалению, не везде есть описание ее симптомов, но несколько более подробных источников мы все-таки имеем. Скажем, в 1700 году у зачарованного Костя Лободзинского из Каменца была специфическая боль, будто он весь пылает изнутри [107] .
107
Диса, К. Історія з відьмами. Суди про чари в українських воєводствах Речі Посполитої XVII–XVIII століття. Київ, 2008. С. 192–193.
Описание не оставляет поводов для сомнений, от какой именно «зачарованности» умирали сельские жители. К тому же мы знаем, что как раз в указанном 1785 году по
108
Палкин, Б. Н. Русские госпитальные школы XVIII века и их воспитанники. М.: Медгиз, 1959. С. 138.
Кроме порчи погоды и скота, ведьме может приписываться порча полей, здоровья, людей. Обычно ведьма «портит» поле, делая «заломы и закрутки»: заламывая и связывая, скручивая стебли, прижимая колосья к земле, она «связывает плодородие», препятствует созреванию злаков и губит урожай. По поверьям, если ведьма делает в поле залом или прожин, пережин (прожинает полосу), то нечистая сила начинает таскать зерна с этого поля в закрома ведьмы (Яросл., Тульск., Орл. и др.). «От пережина жнива черненькая делается, — рассказывали владимирские крестьяне, — пережины бывают в конце цвета ржи. Поэтому, подходя жать, подмечали, нет ли на полосе «спаленных колосьев» [109] .
109
Власова, М.Н. Русские суеверия. Азбука, 2000. С. 68.
Здесь уже видно, что крестьяне (защищая спорынью или уже просто путая) стали приписывать ведьмам поражение поля другими вредителями: «черненькая жнива», «спаленные колосья» — это, очевидно, головня. И вот она, действительно, губит урожай. То есть, как и ведьмы — отнимает от урожая спорынью.
Отнять у хлба спорынью значитъ: отнять, уничтожить урожай и произвести голодъ. Такое дйствіе естественно стало представляться самымъ ужаснымъ грхомъ. На Украйн до сихъ поръ врятъ, что вдьма можетъ задерживать дожди и производить неурожай. Какое пространство земли въ силахъ она обнять своимъ взоромъ, на такое можетъ наслать голодъ и моръ, на такомъ пространств можетъ отнять у коровъ молоко: сближеніе многозначительное! Съ отнятіемъ у хлба стихъ тсно связываетъ преданіе о залом ржи. Въ южной Россіи передъ жатвою женщины съ пснями отправляются въ поле; одна изъ нихъ, взявши горсть колосьевъ на корн, завиваетъ ихъ узломъ и перегибаетъ или заламываетъ ихъ, при чемъ другія поютъ псню на завиваніе внковъ. Посл этого уже рука лиходя и колдуна не можетъ испортить хлба [110] .
110
Аанасьевъ, А. Н. Вдунъ и вдьма. // Комета. Учено-литературный альманахъ. М., 1851. С. 144.
Мор и пропажу молока у коров Афанасьев называет «многозначительным сближением» не потому, что он догадывался о реальной причине: молоко у коров пропадало от той же спорыньи, производные алкалоидов которой тормозят секрецию гормона пролактина, нарушая лактацию. Но первые диссертации на тему влияния спорыньи на лактацию появятся в России только двумя десятилетиями позже, да и саму спорынью Афанасьев понимал не буквально. Поэтому ему пришлось в другой книге фантазировать, притягивая за уши очередные «ягели»: «Сопоставленiе рядомъ отнятiя у коровъ молока, а у хлба спорыньи звучитъ, какъ отголосокъ глубокой старины, которая подъ молокомъ разумла плодородящiе дожди» [111] . А в «завивании венков» из колосьев можно увидеть обычное проявление симпатической (гомеопатической) народной магии. Если закруток (спорыньи) в поле нет, то их можно призвать магически, то есть подобием. И заблаговременно защитить от закруток «злых» колдунов. Или наоборот — в разных областях крестьяне могли иметь противоположенное объяснение ритуала. Где-то могли и от спорыньи защищаться таким магическим образом (там, где понимали ее вред). В других же местах «закрутки» (не непосредственно спорынья, а «колдовская закрутка», «завиток», залом) стали считаться действиями «злых» ведьм и колдунов, которые таким образом хотят лишить урожай спорыньи. Поэтому магическим противодействие этим «закруткам» будет, соответственно, их «раскрутка» или «развод». Такой «залом или закрут хлеба на корню» Владимир Даль считал обычным суеверием о злом знахаре:
111
Афанасьевъ, А. Н. Поэтическiя воззрнiя сдавянъ на природу. Т. 3. 1869. С. 502.
Злой знахарь берет в руку горсть стеблей хлебных и, произнося заклятие на хозяина этой нивы, ломает хлеб в правую сторону, а закручивает его в левую. Обычно в самом узле залома находят немного золы, которая берется из печи того же хозяина. Иногда под закрут кладут, кроме золы, также соль, землю с кладбища, яичную скорлупу, распаренные хлебные зерна, уголь. Закрут может быть разведен только хорошим знахарем. В противном случае хозяина нивы постигнет всякое бедствие: домовины вымрут, дом сгорит, скот падет и прочее. В особенности опасно сорвать или скосить закрут, если его во время недосмотрят и это сделается, то беда неотвратима [112] .
112
Даль, В. О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа. Литера, 1994. С. 65.