Зло, которое творят люди

Дациери Сандроне

– Простите, не раздавите их, пожалуйста.

Девушка выключила музыку.

– Вы кто, викинг?

– Нет, я просто провожу кое-какие изыскания.

– Ищете пропавшую девушку?

– Нет. Я занимаюсь насекомыми. Вы не против?

– Это пчелы? – спросила велосипедистка, показывая на комок насекомых. – Если они погибли, то из-за антенн 5G, которые еще и сбивают ориентацию у птиц.

Джерри склонился над комком и коснулся его прутиком.

– Я думаю, это была война.

– Между пчелами?

– С их врагами. Пчелы редко проявляют агрессию, но иногда

просто вынуждены защищаться. – Джерри начал с ювелирной аккуратностью разбирать ком пальцами. – И когда враг захватывает соты, рабочим пчелам приходится принимать крайние меры, чтобы от него избавиться. Они покрывают его, образуя нечто вроде шара. Затем начинают так быстро махать крыльями, что воздух разогревается. И незваный гость изжаривается. К сожалению, вместе с ним погибают и доблестные пчелы, но главное, что выживает королева.

Разобрав клубок маленьких тел, Джерри добрался до центра шара. Пчелы в нем были такими хрупкими, что рассыпались в пыль от одного прикосновения. Это были героини, сражавшиеся на передовой, а под ними скрывался враг – огромная деформированная оса.

13

Похититель Амалы был одет уже не в медицинский халат, а в рабочий комбинезон, делавший его еще толще, надвинутую до бровей кепку и бессменную хирургическую маску.

Мужчина жестом предложил ей сесть – жест задумывался как добрый, но Амала могла думать только о том, что эта рука разрезала ей спину и проникла внутрь ее. Паника подтолкнула ее к попытке сбежать. Деваться было некуда, но этот факт словно вылетел у нее из головы. Через пару метров трос остановил ее, рванув за лопатку с такой силой, что она согнулась пополам от боли.

Мужчина подбежал к ней:

– Какого черта ты вытворяешь? Я только что наложил тебе швы! Хочешь, чтобы я сделал тебе еще одну операцию?

– Нет, нет… Пожалуйста! – крикнула она сквозь слезы и еще туже свернулась в комок.

– Твоих криков не услышит никто, кроме меня, а меня они бесят. Чем быстрее ты привыкнешь к своему положению, тем лучше для тебя.

– Ты вживил мне в спину трос!

– Вот и не забывай об этом в следующий раз. А сейчас ложись спать.

Амала отползла от него настолько далеко, насколько позволял трос.

– Я хочу домой! Отпусти меня!

Мужчина без всяких усилий поднял ее и отнес на матрас.

– Это мне решать, когда ты уйдешь, а случится это исключительно в том случае, если ты будешь делать то, что я скажу, поняла? Отвечай.

– Поняла, – пробормотала Амала, давясь слезами.

– Я не собираюсь тебя насиловать и не стану применять силу, если ты меня не вынудишь. Я буду кормить тебя и поить, ты можешь передвигаться, насколько позволяет привязь, но не пытайся заходить дальше.

– Где мы? – прошептала Амала.

– Не задавай таких вопросов. – Он указал на сумку в изножье матраса, которой она раньше не заметила. – Здесь чистое белье, сменная медицинская сорочка, полотенце, мыло… и прокладки. Если понадобится что-то еще, просто скажи, но не трать мое время на капризы. – Он поднял коробочку с лекарством. – Антибиотики. Принимай по одной таблетке дважды в день.

Вода в туалете пригодна для питья, а там, в ящике, – он кивнул в сторону того, что служил тумбочкой, – есть еще белье, пластиковые стаканчики и столовые приборы. А также антисептическая мазь и ибупрофен. И влажные салфетки.

Он бросил ей пакет, который девушка инстинктивно поймала на лету. Рана на ключице сразу же дала о себе знать.

– Больно!

– Постепенно это пройдет, если сделаешь так, как я сказал. Все поняла?

Амала кивнула, не зная, как реагировать на отстраненное поведение своего похитителя. Она постоянно ожидала, что он вот-вот разразится хохотом, как Джокер, и набросится на нее, однако он продолжал казаться рациональным человеком. Но это не могло быть правдой после того, что он с ней сделал. Амала не имела возможности прочитать выражение его лица, скрытого под маской. Но она видела его глаза, усталые, как у столетнего старика. Не жестокие, а отстраненные.

– Кто ты такой? – спросила она.

– Можешь называть меня Орестом. Надеюсь, ты не доставишь мне хлопот.

14

Джерри положил осу в пустую упаковку из-под бумажных салфеток. Продолжив прочесывать поляну, он нашел двух других в еще худшем состоянии – одна была почти расплющена, – а также свежую отметину на стволе дерева, похожую на след от удара брызговика. Затем он прошелся до тропы, но не обнаружил больше ничего интересного.

Он вернулся в машину и направился обратно в Милан, сделав по пути пару звонков. Следуя указаниям, полученным во время последнего, он припарковался перед старым зданием в квартале Изола.

Оставив собак в машине с опущенными стеклами и надев кипу, он позвонил в дверь, выходящую во двор. Вывеска на итальянском, английском и иврите гласила: «Ювелирная мастерская». Ему открыл молодой человек с пейсами, одетый в рабочий фартук поверх белого халата.

– Шалом алейхем. Я Джерри.

– Шалом. Благословен Господь, который благополучно привел тебя ко мне.

Молодой человек впустил его, и Джерри, коснувшись мезузы [16] на дверном косяке, благочестиво поцеловал пальцы.

16

 Мезуза – свиток пергамента с фрагментом основной молитвы «Шма», прикрепляемый к косякам дверей в еврейских домах.

Мастерской руководило хасидское семейство израильского происхождения – десяток молодых людей и их родители, которые, в свою очередь, являлись братьями и сыновьями главы семьи. Джерри поприветствовал их всех и обменялся благословениями, прежде чем выпить кофе с патриархом в его маленьком кабинете.

– Ты праведный человек, Джерри? – спросил старик. – Ты выполняешь свой долг перед Господом и своей семьей?

– Да, ребе, с благословения Господа, пусть Он всегда направляет меня, – кивнул Джерри.