Зло (сборник)
Шрифт:
— Я знаю, брат, чувствую, эту ночь мало кто переживёт. Тебе стоит отдохнуть, минуло уже восемь суток, как мы осаждаем храм, но пока не можем справиться даже с землёй. Неужели она пришла ему на помощь?
— Нужно молиться, и мы одолеем препятствия. Вера поможет.
Силы всё-таки оставили меня, пришлось уступить место Араму. Я отошёл немного назад, под защиту камней. С наслаждением распахнул ворот на рубахе и тяжело привалился спиной к колонне. Арам гордо стоял на страже, осматривая окрестности, готовый ко всему, что ни послала бы Судьба. Я
— Сколько ещё стоять? — он не обернулся, зная, что я не ушёл.
— Отец Михаил говорит, что должно случиться сегодня. Святые братья близки к цели, осталось совсем чуть-чуть.
Несколько мгновений тишины едва не отправили меня спать — глаза слипались, на веки словно положили свинец.
— Хотелось бы. Братья уже с трудом держатся, а ещё неизвестно, что ждёт нас внизу, — Арам был на удивление спокоен, хотя я никогда и не замечал, чтобы он показывал эмоции. — Может, Ад уже воюет с нами? Может, это палящее солнце и есть его главный воин? Вода закончилась утром, и вниз братьев ведёт только слово святого отца. В его мудрости никто из них не сомневается, но я не хочу усмирять бунт. Ты слышишь, Пётр?
Я с трудом разлепил веки, по телу прокатилось резкое неприятное ощущение. Больше всего на свете хотелось заснуть, хотя бы на сутки. Чтобы встать полным сил, готовым к любой схватке. Нельзя, нельзя…
— Я тут, брат. Всё будет хорошо, мы осилим. Господь даст нам силы и избавление.
Внезапно налетевший ветер подхватил мои слова и унёс далеко от храма. Откуда-то подуло прохладой, разгорячённого лба коснулась капля влаги… От неожиданности я некоторое время не мог сдвинуться с места, как растение, впитывая в себя воду.
— Это дождь, брат… — голос Арама стал тихим и робким. Даже такой, с железной волей, как он, не мог оставаться хладнокровным, наблюдая за закрывающими солнце тучами. Капли дождя летели с небес на землю, словно стрелы, пущенные умелой рукой лучника. Каждая из них обжигала кожу, подобно льду. — Это чудо, Пётр, чудо!
— Нет, это лишь помощь Божья. Он с нами!..
С криками из душного тёмного помещения вырывались монахи. Они подставляли чумазые лица каплям, которые становились всё крупнее. Кто-то падал на колени, вознося хвалу Отцу, кто-то просто смотрел в небо и улыбался.
— С нами Он, брат, мы победим!
Отец Михаил перебирал в руках кожаный шнурок, на конце которого болтался резной крестик. Тяжёлая ночь давала о себе знать. Но все ужасы сна перекрывал яркий огонёк веры, теплившийся в душе и не дающий погрузиться в тьму. Голос, что всю ночь не покидал кельи, не оставил и утром. Он властно требовал подчинения, хотя священник и так готов был упасть на колени.
— Мы выступаем завтра. Гебекле-Тёпе покинули практически все археологи.
Вошедший мужчина поклонился. Лицо не выражало ничего, кроме истинной преданности.
— Люди всё-таки отрыли его… — Михаил встал, подошёл к массивным ставням и распахнул створки, подставляя себя под лучи встающего солнца. — Мне было виденье…
— Да, святой отец, — мужчина в кольчуге упал на колено, подобострастно ловя каждое слово.
— Грядёт Апокалипсис, и Он сообщил мне об этом.
— Без знамений? А как же «Откровения»? — воин удивлённо замер.
Священник измерил комнату шагами, лишь после этого повернулся и впервые взглянул на собеседника: решимость, вера, знание.
— Пути Господни неисповедимы. Мы должны проявлять послушание. Собирай братьев, Пётр, мы повернём течение мира туда, куда нам указывает Он!
Воин вскочил на ноги, порывисто поклонился и покинул келью. Михаил долго смотрел ему вслед, в руках всё так же змеилась верёвочка, незатейливая, суровая, как и люди, служившие Ему.
Вечерняя хмарь мокрым покрывалом ложилась на землю, укутывала уже начавшую желтеть траву, кривые стволы деревьев. Из открытых ворот монастыря один за другим вырывались всадники. Все, как на подбор, крепко сбитые, высокие, в накинутых на голову капюшонах. Низко пригибаясь к лошадям, они то и дело оборачивались, бросали косые взгляды на обитель. За ними выезжали подводы. На них сидели одетые в плащи монахи. В кельях не оставалось никого.
Тамплиеры шли штурмовать Ад.
— Господь дал нам знамение — мы на правильном пути! — отец Михаил ходил по большому плоскому камню вдоль и поперёк. Внизу стояла толпа и ловила каждое слово настоятеля. — Братья, мы стали свидетелями чуда, кое никто и никогда не видел со времён Христа. Мы готовы! Здесь вся наша обитель, всё, что у нас осталось после неравного боя с земными искушениями. Всё, что оставили нам политики и народ, не понимающий по скудоумию своему, что только мы сдерживаем Зверя, — священник на мгновение замолчал, набрал в лёгкие побольше воздуха и продолжил. — Братья наши, — широким жестом обвёл толпившихся у подножья монахов, — благодаря силе веры смогли пробиться в самый низ, к подножью Ада. Нам остался только один рывок, только одно усилие, и Господь восторжествует! Взгляните на себя, что вы видите?
Невольно каждый из собравшихся стал украдкой оглядывать соседей, касаться себя.
— Разве ничего?! А я вижу! Вижу крылья за вашими спинами! Вижу ореол славы над вашими головами! Вижу, как Бог склонился и улыбается нам! Сможет ли кто-то встать на пути между Раем и нами?!
Я почувствовал, как крик сам собой рвётся из груди, как руки сжимаются в кулаки. Вокруг меня так же ликовали братья. Кто-то громко читал молитву, разжигая в остальных пламя веры. Я никогда не испытывал такого подъёма, как сейчас. Хотелось начать то, ради чего мы здесь.