Злобный леший, выйди вон!
Шрифт:
– Вот еще! Не дамся я кровопийцам летающим! Меня бабка в деревне обучила как от них отогнаться!
– Расскажи.
– А вот, проще простого: сказать трижды «тварь Марены, сгинь во тьме к приходу дня» и всё. Улетит упырица.
– Кто это такая Марена? И почему ночница ее тварь?
– Марена - это смерти владычица. А все твари, что противны свету, и несут смерть своими крыльями, когтями или клыками, ее слуги.
– Скажу тебе так, что ночница, скорее тварь моя, чем некой Марены. И почему ты решил, что ночная тварь несет смерти больше дневной? Тот же медведь, тебя порвет в клочья и днем.
– Я ведь знал, что старуха много чуши несет. Вот как знал!
– Нельзя
– Предлагаешь мне его стеречь?
– Договор.
– Что?
– Предлагаю договор. Слышал о таком?
– Нет.
– Ты останешься с Тео, а утром я вернусь, и отведу тебя в деревню. В какую хочешь.
– Не надо в «какую хочешь», - ответил Олег. – Отведешь в мою.
– По рукам, как вы говорите?
Леший протянул руку Олегу.
– По рукам, – ответил мальчик и протянул руку в ответ.
«Будто ветку пожал», - подумал он.
– Почему ты не можешь пойти куда хочешь? Вы же вольнодумцы, свободные в своих словах и деяниях. Вольны словами опровергать дела, и наоборот. Так почему ты не можешь покинуть деревню и отправиться в другую?
– Так уж заведено. Мы принадлежим наместнику. Вот как ты зверьми управляешь, так и он нами. Что хочет, то и делает. И наказание он выбирает, и награды. Но второго не припомню.
– Тебя ждет наказание?
Мальчик задумался.
– Мне нужно вернутся до рассвета. Либо с первыми лучами, чтобы попасть в пересменку дозорных.
– Хорошо. А сейчас помоги мне. Надо закинуть кикимор мне на спину.
– Тебе на спину? Ты их выдержишь?
– Выдержу, - ответил Леший и обернулся чудесным плащом.
Миг спустя перед Олегом появился длинношёрстый бык. Рога раскинулись в обе стороны на целую сажень. Космы бурой с зелеными переливами шерсти почти касались земли. Несмотря на огромный размер животного, копыта совсем не оставляли следов на траве. Леший закинул рогами на спину полуобгоревшие тела кикимор, затем прилег и сказал:
– Найди веревку, она должна быть во второй комнате. Привяжем тела.
Олег побежал в убежище. Он мельком взглянул на Теодора Кительсона, тот все еще лежал неподвижно. Одна маленькая деталь заставила Олега остановиться. На месте раны появилось что-то похожее на болотную тину. Водоросли шевелились в ране подобно червям. Олег хотел было дотронуться до них, но услышал голос снаружи.
– Быстрее мальчик. Если хочешь добраться до утра в деревню, надо спешить.
Олег забежал во вторую комнату. Свеча в ней давно погасла. Наощупь она нашел веревку и выбежал на улицу. Он привязал кикимор к спине Лешего. Увидь кто ночью, в свете луны, груду полуобгорелых, дымящихся человекоподобных древ, покоящихся на спине быка-великана тут же лишился бы рассудка. Но не Олег, который ранее и подпалил двух из этих кикимор.
– Готово. А куда ты их потащишь?
– Надо вернуть их. Вернуть туда, откуда они пришли.
– К ведьме? У вас с ней тоже договор?
– Да. Я дал слово, что не буду вредить им. К тому же, кикморы - созданы из моих древ.
– А могу я, - сказал Олег, - могу я ее увидеть?
– Лучше бы этого никогда не случилось мальчик. Ведьмы – это не те существа, с которыми стоит заводить знакомства.
– Ты можешь спросить о моих родителях?
– Она будет говорить, только если захочет. Но я попытаюсь. Жди меня. Я прибуду до восхода. Стереги Тео, - крикнул он напоследок, скрывшись за первой полосой деревьев. Скакал он совершенно беззвучно.
Откуда-то с макушек деревьев прилетела черная сова и села на холм.
– Будешь следить за мной? Я за господином Кительсоном, а ты за мной? – спросил мальчик у совы.
–
– Не понимаю я, что ты там угукаешь, - махнул он и вернулся в убежище.
***
Олег сидел на стуле подле Теодора Кительсона. Спустя какое-то время раненый задышал. Сначала грудь поднималась медленно, водоросли, что вились в ране, растягивались и воздух со свистом проходил сквозь них. Затем раненый задышал все сильнее и сильнее. Олег смочил найденную на столе тряпку и приложил ее к голове Теодора Кительсона. Когда Сизый бывал в бреду вызванным пшеничной настойкой, Олег постоянно так делал. Голова Теодора Кительсона горела. Тряпка быстро отдала прохладную влагу, и Олегу пришлось смочить ее еще раз. Постепенно дыхание раненного успокоилось, а жар отступил, но лишь для того, чтобы ударить с новой силой. Жар вернулся не один, он привел с собой сильнейшие судороги. Теодора Кительсона выгнуло словно коромысло, за которое прицепили два тяжеленых ведра с водой. Мальчик боялся, что тот сломает хребет, но трогать не решился. В момент судорог Теодору Кительсону был похож на мост. Напряженный человеческий мост. После еще пяти примочек, жар отступил, забрав судороги, и больше не вернулся. Мужчина успокоился. Водоросли, заполняющие рану, срослись с окружающей кожей и укрыли рану бронзовой коростой. После чудесных метаморфоз Олег поверил в исцеляющую силу Лешего.
Некоторое время он просидел возле Теодора Кительсона, но когда тот по-хозяйски закинул руку за голову, словно ничего с ним и с его грудью не случилось, мальчик откинулся на стуле и погрузился в дрему. Только теперь ощутил он всю усталость дня. Все что случилось с ним за предыдущий день и эту ночь, пролетело перед тяжелыми веками, подхватило его ураганом, и выбросило куда-то далеко. Мальчик уснул.
***
Проснулся Олег на кровати, на той самой, на которой лежал раненый. Теодор Кительсон стоял неподалеку, перед большим зеркалом. Он с каким-то детским интересом разглядывал бронзовую сеточку, что выросла на месте раны. Глаза его светились от радости.
– Как вы, господин Кительсон?
– Ах, мой верный страж проснулся, - сказал он.
Теодор Кительсон обернулся. На бледном лице появилась улыбка.
– Скажи, видел ли ты, что сделал Леший? Откуда взялся этот растительный панцирь?
– Нет, я тогда был на холме.
– Очень жаль, очень жаль. Значит, пока он не вернется, я не узнаю наверняка, - сказал Теодор Кительсон и вернулся к зеркалу.
– Не узнаете что?
– Я полагаю, что стал счастливчиком. Одним из немногих на ком применили живицу духа. Или как бы сказали, у меня на родине «spiritum vitae», - произнес он, особо четко.
– Вижу немой вопрос в твоих глазах, и у меня есть ответ! Вот, что для тебя есть человек, в отношении души и тела? Хотя ты еще слишком юн для таких дум, но все же ответь. Человек – это больше душа? Или больше тело?
– Полагаю, что больше тело.
– Как, собственно, полагаю и я. Так вот наш с тобой друг, представитель другого вида. Да чего уж там, другого царства! Выше царства пока ничего не придумали. И он наша полная противоположность. Мы – материя, наделенная духом. Он же дух, облаченный в материю. Как ты уже заметил, он к телесной оболочке привязан не так сильно как мы, ведь может с легкостью стать практически любым созданием. Есть у меня мнение, что он может принимать и бестелесный облик, но Леший отказывается подтвердить это. Но я отвлекся. То, что я назвал «spiritum vitae» или живица духа, есть не что иное, как часть его самого. Это чудесное вещество, эта овеществленная душа способна на многое. Она может дать новую жизнь, а может, как произошло в моем случае, вернуть старую.