Злобный рыцарь
Шрифт:
– Ты сейчас мне ответила или себе?
– Костя почесал затылок.
– Вообще-то это путает!
– Голова болит!
– Да, и с чего бы это?
– Что-то я вчера много выпила...
– Всего-то одну бутылку.
– И легла поздно...
– Иди уже куда-нибудь!
Одеяло притихло и не шевелилось. Костя взглянул на настенные часы - начало восьмого.
– Мне сказали, что тебе на работу к девяти! Ты хочешь, чтобы тебя уволили? Тебя уволят,
– он снова стукнул по одеялу.
– Вставай! Впрочем, чего мне беспокоиться, я же не собираюсь с тобой оставаться.
– Ладно, - примирительно сказало одеяло, - сейчас встану.
Костя, уже занесший ладонь для третьего шлепка, замер.
– Это твое решение? Или я тоже в нем участвовал?
Костя немедленно ощутил потребность задать этот вопрос Георгию. Хотя еще большей потребностью было как следует дать ему по зубам. Ведь после присоединения он может это делать? Ловко же вчера наставник прыгал в ванной, Костя бы тоже хотел так уметь. Раз наставник, то обязан и его научить таким трюкам. Может, пусть лучше вначале научит, а потом уже как следует его отделать?
Одеяло снова полетело в сторону, и Аня села на кровати, отчаянно зевая и протирая опухшие глаза.
– Посмотри на себя, - презрительно сказал Денисов, - не лицо, а беляш! Будешь так квасить - вообще лица не останется! Сколько тебе лет, чудо?!
– У-ааах!
– сказало чудо, кое-как спуская ноги с кровати.
– Давай, - Костя величественно повел рукой, падая на подушку, - иди и заработай нам немного денег!
Аня встала, одергивая ночную рубашку, слепо шагнула в сторону и тут же налетела на приоткрытую дверную створку. Костя машинально приподнялся - нет, внизу не было ничего похожего на вчерашнее существо в ванной.
– Ты и без падалки прекрасно справляешься, - заметил он, опускаясь обратно. Аня что-то пробормотала и, на сей раз попав в дверной проем, зашлепала тапочками в сторону ванны. А в следующее мгновение Костю, забросившего ногу на ногу и безмятежно покачивавшего ею в воздухе, рвануло, перевернуло и ногами вперед потащило к краю кровати.
– Какого черта?!
– успел сказать он, падая на пол. Его проволокло в дверной проем, после чего он неторопливо поехал на спине по темному коридору, извиваясь и пытаясь за что-нибудь уцепиться. В паре метров от двери ванной он остановился и остался лежать, озадаченно моргая.
– Что за шутки?!
– свирепо пробормотал Костя, вскочил и огляделся. Ничего. Он провел руками вдоль своего тела, но кроме самого тела ничего не нашел. Тогда Костя повернулся, решительно шагнул в ту сторону, откуда его приволокло, но что-то дернуло его, и он вновь оказался на линолеуме - на сей раз лицом вниз.
– Так, - сердито сказал Денисов, - что-то я не понимаю!
Он словно оказался на конце прочной веревки, но в то же время никакой веревки не ощущалось. Костя поднялся и ощупал себя еще раз. Нет, ничего. Он опять подался в сторону спальни - теперь медленно и осторожно - и застыл. Вот оно! Что-то не пускало его, не давало двигаться дальше. Рванись чуть-чуть сильнее - и упадешь.
Костя повернулся и пошел в сторону гостиной, но не преодолел и трех метров, как его снова остановило. Он направился в кухню - то же самое. Остановившись на последних доступных сантиметрах, снова пошарил вокруг себя руками - ничего. Тогда он медленно повернул голову в сторону ванной. Что бы ни мешало ему двигаться, средоточие этого находилось именно там.
Аня!
Так
– Ах вы, сволочи!
– крикнул Костя и заметался из стороны в сторону, словно жаждущий свободы пес, беснующийся на конце поводка. Все это закончилось тем, что он снова оказался на полу. Он ударил кулаками по линолеуму, взвыв от бессильной ярости. Да, они там все прекрасно понимают! Никто не станет что-то делать для постороннего человека просто так. Во всяком случае, такие, как он. Никто не станет... если только у него нет выбора. Конечно он ушел бы - и единственный способ заставить его остаться - просто привязать намертво к хранимой персоне. Георгий уговаривал его остаться до утра вовсе не из-за того, что переживал, будто Костя станет призраком. Он боялся, что Костя уйдет до того, как прибудет служба присоединения. Они приходили ночью, когда он спал. Его посадили на цепь, а он даже этого не почувствовал! Да что они там о себе возомнили?!
– Снимите с меня это!
– рявкнул он, вскакивая.
– Снимите! Вы не имеете права!
Дверь ванной открылась, и персона, умытая и слегка посвежевшая, прохлопала тапочками мимо него в спальню. Костя кинулся к ней, попытавшись нащупать невидимый поводок, но и на персоне ничего не нашел.
– Твою мать!
– сказал он, опустившись на кровать и закрыв лицо ладонями. Через несколько минут его снова рвануло, но на этот раз Костя успел среагировать и, спрыгнув с кровати, свирепо зашагал за Аней на кухню. Некоторое время он наблюдал, как она готовит себе завтрак, потом ему это надоело, и он принялся измерять длину своей привязи. Получилось примерно шесть с половиной метров.
– Просто здорово!
– Костя опустился прямо на пол и подпер голову ладонями, разглядывая пальцы своих ног.
– Мало того, что голый, так теперь еще и на поводке... Вы нарушаете мои права!
– крикнул он в потолок.
– Это рабство! Вы думаете, поводок заставит меня работать?! Думаете, я тут же кинусь ее охранять?! Да вы просто...
Увлекшись ораторствованием, Костя прозевал отбытие Ани из кухни, и на середине фразы его опрокинуло на спину и неспешно потащило в гостиную.
– Я буду на вас жаловаться в Гаагский суд!
– пригрозил Костя, скрестив руки на груди и свирепо глядя на уплывающий назад облезлый потолок. Он проехал сквозь стул и остановился возле кресла, после чего сел и посмотрел на персону почти с ненавистью. Ситуация была невероятно унизительной. Он взрослый здоровый мужик, а какая-то девка теперь будет таскать его за собой, как щенка пекинеса!
– Чего ты сидишь на полу?
Костя обернулся и увидел наставника, который, прислонившись к дверному косяку, смотрел на него с насмешкой. Денисов не сразу узнал вчерашнего визитера - Георгий был облачен в военную форму времен сороковых, выглядевшую, впрочем, совершенно новой. Начищенные до блеска сапоги, лейтенантские погоны, густая шевелюра спряталась под надвинутой на лоб фуражкой. На груди - три медали и орден Красной Звезды. Георгий выглядел браво и сурово, и Косте невольно захотелось встать по стойке "смирно", что делать в голом виде было крайне глупо. Впрочем, злость почти сразу же перекрыла впечатление от внешнего вида наставника.
– А, - рыкнул Денисов, вставая, - ты пришел?!
– А что такое?
– весело спросил Георгий, делая почти незаметный шажок назад.
– Что это мы с утра такие недружелюбные?!
– Думаешь, я не врежу орденоносцу?!
– Ты из-за поводка расстроился, что ли?
– Какой проницательный! Почему ты мне не сказал?!
– Ну, - Георгий пожал плечами, - а если б сказал, ты бы остался?
– Конечно нет!