Злобный рыцарь

Барышева Мария Александровна

– Прекрати болтать и иди к ней!

– А ты будешь держать меня за руку?

Георгий сделал зверское лицо и, ссутулившись, затопал в коридор. Костя помедлил еще немного, после чего с величайшей неохотой вышел следом, прикрывшись все же ладонями. Одежда до присоединения не положена - это прелестно!
– но могли хотя бы фиговый листик выдать!

В коридоре ярко горел свет, безжалостно обнажая всю его обшарпанность и запущенность, но поначалу Денисов не заметил этого - все его внимание целиком сосредоточилось на особе,

которую он теперь обязан был прилежно хранить, что бы это ни значило. Особа стояла вполоборота к тусклому прямоугольному зеркалу и, склонив голову и что-то бормоча себе под нос, пыталась расстегнуть "молнию" рыжего пуховика с вялой меховой оторочкой.

Хоть Костя и был лишен ощущений, на секунду он почувствовал себя так, словно его без предупреждения огрели по голове доской. Он мгновенно узнал и этот отвратительный пуховик, и его содержимое, и у него вырвалось:

– Ах ты ж елки ж блин!

– Знакомая?
– немедленно истолковал этот возглас Георгий.

– Это ж та баба!
– Костя вытянул руку в сторону пуховика, и его пальцы сами собой согнулись когтями, готовые вцепиться в этот пуховик и хорошенько встряхнуть его вместе с хозяйкой.
– Это она мне машину помяла! Чертова корова! Откуда она здесь?!

– Она здесь живет, - проинформировал его наставник, и Костя в растерянном бешенстве повернулся к нему.

– Погоди... ты хочешь сказать, что это ее я должен охранять?!

– Ну да, - Георгий сделал в сторону пуховика такой жест, словно тот являлся невесть какой ценностью.
– Лемешева Анна Ю...

– Мне плевать, как зовут эту дуру!
– рявкнул Костя.
– Она изуродовала мою машину, испоганила мне вечер!.. Это из-за нее я на взводе был! Это из-за нее я разбился!

– Эк куда тебя занесло!
– фыркнул Георгий.
– Может и в том, что земля круглая, тоже она виновата? И как это она помяла твою машину? У нее машины нет, насколько мне известно.

– Поскользнулась и шмякнулась прямо о крыло, вот как!

– Костя, - задумчиво произнес наставник, - а я тебе уже говорил, что ты козел?

– Смелый ты - оскорблять того, кто не может врезать!
– огрызнулся Костя.
– Ничего, я тебе все это вспомню!

Лемешева Анна Юрьевна тем временем кое-как освободилась от пуховика, стащила с головы шапку-миску и, с легким стоном потерев поясницу, опустилась на скамеечку и принялась снимать с ног сапоги. Даже это простое действие в ее исполнении Косте казалось невероятно неуклюжим и вызывающим отвращение. Тяжелые, заторможенные движения. Никакой женственности. Глухой длинный серый свитер и черная шерстяная юбка до пола делали ее похожей не на женщину, а на большой параллелепипед. Кое-как закрученные на затылке и смятые шапкой блекло-каштановые волосы. Тусклое лицо, тусклые глаза. Левая ладонь перехвачена грязным бинтом. Ни единого яркого мазка во всем облике. Рядом с той же Гелей это создание просто потерялось бы, обратилось в тень. Оно и так похоже на тень. Тетка-тень. Назвать ее женщиной язык не поворачивался. Хорошо, что он не может чувствовать запахи - наверняка от нее опять разит подделкой под "Лайт Блю" вперемешку с запахами

рабочего дня. Костя скривился. Он бы сплюнул, да слюны во рту не было.

– Я не буду ее хранить!
– резко сказал Костя.
– Я отказываюсь!

– Аргументируй, - предложил Георгий.

– Не буду я аргументировать! И хранить ее не стану! Да я б сам пришиб эту лошадь! Как тебе такой вариант хранения?!

– Если ты намеренно доведешь своего флинта до смерти...
– грозно начал было Георгий, но Денисов отмахнулся.

– Да, буду жестоко наказан превращением в ничто! Очень страшно! Если альтернатива - либо эта баба, либо ничто, то я с радостью в это ничто хоть сейчас! Не буду я ее охранять, понял?! Не хочу и не буду!

– Что ж, - наставник развел руками, - раз ты настаиваешь, тогда вызываем спецслужбу, объявляем абсолютную смерть - и разбегаемся.

– Да уж пожалуйста!

– Вообще-то у нас нет такой службы, - тут же признался Георгий и подмигнул.
– Думаешь, ты один такой?! Да семьдесят процентов в первый день орут то же самое!

– Я не буду ее охранять!
– четко произнес Костя.
– Да и от кого - кто на такого крокодила позарится?! Либо давайте другого кого-нибудь, либо убивайте!

– Ты не на базаре, малый, - Георгий подтянул полотенце.
– И вообще мне пора домой. Хранитель отца моего флинта мужик нормальный, а вот хранительница матери - на редкость глупая баба, так что мне тут с тобой недосуг. Поговорим завтра, лады? Она на работу к девяти идет, так что я забегу часиков в восемь, потренируемся с одеждой.

"Крокодил", снова испустив жалобный стон, поднялся, потирая спину, посмотрел на себя в зеркало, испустил третий стон и зашлепал тапочками на кухню. Костя дернул головой и отвернулся.

– Смотреть противно!

– Утром все сладится, - сладко пропел Георгий, ухмыльнулся, но его лицо тут же сделалось предельно серьезным.
– А теперь слушай внимательно. Сегодняшняя ночь для тебя решающая. Я уже понял, что ты парень нервный, горячий и запросто после моего ухода можешь ринуться, куда глаза глядят! Постарайся пожалуйста этого не делать. Постарайся дождаться утра. Сбежишь от флинта до присоединения - станешь призраком. А призраков никто не жалует. Ни работы, ни дома. Живут голяком в каких-нибудь развалинах... пока не угаснут.

– В фильмах, вроде, они живут в замках, летают в саванах, развеваются...

– Что на свалке найдут, в том и развеваются!
– отрезал Георгий.
– А замки ты у нас где видел? Из обеих жизней исключены, и обратно им дороги нет. На них периодически облавы проводят, часть, которых удается обработать, отправляют в мусорщики, а что происходит с остальными - я не знаю.

– Я понял твою мысль. Быть призраком - плохо.

– Тогда я пошел, - Георгий с явным облегчением направился к двери.
– Если что - зови, просто произнеси мое имя - пока я твой наставник, всегда смогу тебя услышать. Но зови только по делу. Если будешь звать по пустякам, я тебя урою. Ясно?