Злобный рыцарь
Шрифт:
– Да и я и не собираюсь.
– Ну и...
– Паша, прищурившись, наклонился.
– У-у-у! Знакомый взгляд! Покинул нас Амур пламеннокрылый?! Да полно, прилетал ли он вообще?!
– Ты предупреждай, когда начинаешь своим филолологическим образованием в нос тыкать, - пробормотал Боря, проливая коньяк мимо рюмки.
– Я пугаюсь каждый раз!
– Борь, для того, чтобы книжки читать, не обязательно быть филолологом, и уж тем более филологом, - Костя отнял у него бутылку, наполнил
– Ты б тоже как-нибудь попробовал. Вдруг понравится?
– Просто умничать не надо тут, - Боря погрозил своей рюмке указательным пальцем, потом наклонился и улыбнулся, глядя, как за стеклом колышется шелковистая жидкость.
– Я понять не могу - чего ты на них женишься все время? По какой причине?
– По той же причине, по которой не держу свои машины на улице, - Костя взглянул на часы.
– Ну, не знаю. Вон, моя... никаких окольцовок, а уж три года при мне - и никуда не денется, если...
– Боря залпом выпил коньяк, - если я не захочу ее куда-нибудь деть.
Костя зацепил краем взгляда тонкую улыбку Паши, который, как всегда, был в курсе всех дел, неопределенно пожал плечами и резким движением перебросил коньяк из рюмки в рот. Витька удивленно поднял брови.
– Ты ж за рулем.
– Ничего, выветрится, - Костя поставил рюмку, и в этот момент его телефон тихонько, деликатно брякнул в кармане. Он вытащил его, взглянул на дисплей и, сделав извиняющийся жест, встал и быстро вышел в холл, где гардеробщик все так же угрюмо смотрел в экран телевизора, по которому теперь шла реклама.
– Ну и как дела у самой красивой девушки в городе?
– Костик, он уехал, - шепнула трубка.
– Но я не знаю... мне через три часа нужно быть у свекрови!
– Ну и будешь ты у свекрови, не переживай. Сейчас приеду.
– Ой, Кость, я не знаю... А ты где?
– Неважно. Сказал же - сейчас приеду.
– Только машину во дворе не ставь. Давай быстрее. Все, я тебя жду.
– Все, я к тебе мчусь! Без меня не начинай.
– Скажешь тоже!
– игриво хихикнула трубка. Денисов спрятал телефон, бросил косой взгляд на гардеробщика и вернулся в зал. Женская половина компании уже сидела на своих местах, и Элька, увидев Костю, тотчас прижалась к мужу, хозяйским жестом положив руку ему на плечо, и ее черные глаза беспокойно забегали в глазницах, точно маленькие злые зверьки. Витька что-то успокаивающе забормотал, и Косте стало смешно. Вместе с тем он опять разозлился. Нестыковка с помещением - это все, конечно, Элькина работа. Витьке что-то нашептала, свекру что-то намутила - она это умеет. И что ему теперь эти двадцать метров - от силы половину ассортимента разместить?! Витька, конечно, тряпка! Но и папаша его в Эльке души не чает. Змея!
– Геля, мне нужно уехать на пару часов, - Костя сгреб со стола сигареты и зажигалку.
– Вы ведь еще пока сидите?
–
– встрепенулась Ангелина, чуть не уронив бокал.
– Куда?!
– По делам. С поставщиком одним нестыковки. Ну вы, если что, Гельку домой забросите?
– Да без проблем, - Паша посмотрел на него прищуренными смеющимися глазами.
– Хотя, может мы еще будем тут дооолго сидеть. Боря, правда, к тому времени будет уже лежать.
– Да пошел ты!..
– пробормотал Боря, пытаясь вилкой поймать на тарелке юркую оливку.
– Какие это, интересно, могут быть дела ночью?
– Эля с переигранным удивлением посмотрела на Ангелину.
– Бросать жену в ресторане...
– Вот вы, девочки, думаете все из воздуха берется?
– Паша постучал зажигалкой по Гелиному бокалу, отвлекая ее внимание от Эльки.
– Гелечка, зайка, машинки и гарнитурчики появляются именно потому, что некоторые дела происходят и ночью.
– Думаешь, я совсем дура?!
– возмутилась Ангелина.
– А гарнитурчик в "Адаманте" просто суперский... Масечка, а что ж мне тут одной делать?!
– Ну, мартини-то в ресторане еще не закончился, - Костя наклонился над женой, ловко увернулся от подставленных губ и чмокнул Гелю в подбородок.
– Я постараюсь не задерживаться, детка, не скучай. На всякий случай всем пока!
Не сдержавшись, он подмигнул Эльке, которая немедленно закатила глаза, развернулся и покинул ресторан на большой скорости, не забыв, впрочем, еще раз оглядеть себя в зеркале.
Снег уже валил вовсю, и улицу, невзирая на шумную трассу, затопила мягкая, густая, свойственная лишь снежной погоде тишь. Костя смахнул снег с капота, горестно оглядел вмятину, которая за время его отсутствия, разумеется, никуда не делась, и кивнул стоявшему рядом швейцару с зонтиком, похожему на огромный заснеженный гриб.
– Все в порядке, Константин Валерьевич, - заверил гриб.
– Ничего не случилось, Константин Валерьевич. Всегда рады вас видеть, Константин Валерьевич!
– Не знаю, не знаю...
– Денисов проигнорировал заученно скользнувшую ему навстречу раскрытую ладонь и постучал пальцем по вмятине.
– Вот тут все ваши сегодняшние чаевые, понял?!
Гриб, испустив печальный вздох, обратившийся в пар, поплыл вверх по заснеженным ступеням. Костя, чертыхнувшись, повалился в салон, завел двигатель и включил музыку, выведя ее на такую громкость, что с ближайших деревьев посыпались снежные хлопья. Музыка набросилась на зимнюю тишину и проглотила ее без остатка, заполнив собой все вокруг. С пару минут он сидел, невидящими глазами глядя в лобовое стекло сквозь мелькающие узкие ладони дворников и пропуская сквозь себя накрепко слитый с мелодией голос, выплескивающийся на него из динамиков - чистая, мощная вещь, уносящая куда-то далеко, прочь от машины, от заснеженной улицы, от слов и обещаний - от всего, и вместе с тем набрасывающая на сердце странную, глухую тоску по чему-то, чего до сих пор так и не появилось. Но что это? Все есть. Правда все.