Злодейский путь!.. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Но это вовсе не значит, что от этого менее больно. И это не значит, что разочарование слабее. Искренность всегда получает более глубокие раны. Но она хотя бы позволяет не сожалеть.
Лунные лучи тонули в мутной глади мертвых вод. Шен сел на краю уступа, обхватив одно колено и склонив к нему голову, и долго смотрел на воду, больше ни о чем не думая.
Глава 41. Быть отвергнутым или непонятым
Солнце
Как бы Шену не хотелось рассвета, ему пришлось смириться и вместе с солнечными лучами отпустить свою горькую меланхолию.
Спускаясь от источников к школе Муана, он вышел на обзорную площадку. Мир под горой тонул в рассветном тумане. Нежные розовые лучи преломлялись облаками, погружая воздух в теплые, дарящие надежду на лучшее будущее оттенки.
Напряжение, впившееся в плечи Шена, отступило. В конце концов, сегодня такой прекрасный день для дня рождения Ала, и он не вправе все испортить.
Шен улыбнулся, думая о том, что совершенно забыл о приглашениях. Что ж, придется пригласить всех устно прямо сейчас. (И его абсолютно не смущало, что солнце только-только поднялось из-за горизонта.)
Хотя, подойдя к школе, Шен понял, что его расчет вполне верен. Солнце только встало – а ученики уже на ногах. Даже стало немного стыдно, что он, такой якобы прославленный заклинатель, считает чем-то выдающимся проснуться с первыми петухами.
Пока ученики школы Муана выписывали пируэты на заднем дворе, Шен направился к гостевой комнате, в которой разместили Аннис. Девушка также была уже на ногах. Умывшись водой из родника, бьющего в саду, она обернулась, утирая лицо рукавом, и заметила стоящего на террасе Шена. Аннис тут же смутилась от своего мужиковатого поведения, но быстро взяла себя в руки, вернув хладнокровие. Гораздо больше ее волновала та пощечина, что она в порыве чувств ему влепила. Несмотря на то что поступок учителя требовал осуждения, он все еще оставался ее учителем, и подобное поведение было недопустимо.
Аннис низко поклонилась и почтительно поприветствовала его.
Шен только незаметно вздохнул. С этими подростками не так уж легко сладить, а их ведь всего двое. Похоже, в этом ему еще повезло. Никогда в прошлой жизни не интересовался педагогикой, и тут на тебе – великий учитель! И попробуй вспомни, что его самого волновало в шестнадцать-семнадцать лет. Пока не начал с ними общаться – не чувствовал себя таким уж взрослым, но теперь, сравнивая, часто замечал, насколько более взвешенно и рассудительно он себя ведет по сравнению с импульсивной молодежью. Однако как передать им свой «опыт учителя», он представлял довольно смутно.
– Прекращай уже меня избегать, – перво-наперво сказал он. – Сойдемся на том, что я признаю, что у тебя был повод на меня злиться, а ты попросишь прощения за свое неподобающее поведение.
Аннис тут же склонилась в поклоне, выставляя перед собой ладони, соединенные
– Эта ученица сожалеет! Прошу учителя назначить наказание!
– Что ж, хорошо, – согласился Шен и коварно улыбнулся. – Продемонстрируешь нам сегодня свою искусную игру на гуцине.
(Он-то по новелле Ера знал, что главная героиня прекрасно играет.)
Аннис удивленно подняла голову.
– Учитель?
– На закате будем отмечать день рождения Ала.
Аннис озадаченно вытаращилась на него. Шен обворожительно улыбнулся, чем заставил ее покраснеть и вновь потупить взор.
Махнув ей рукой (вряд ли она заметила), Шен развернулся и направился во двор с колодцем, где на террасе главного здания Муаны частенько попивали чай. Нужно было еще «разослать» приглашения брату с сестрой, а потом придумать ненавязчивый повод заманить на встречу самого именинника.
Шен бодро шел по коридору, но тут ноги его подкосились, и он чуть было не упал, в последний момент оперевшись о стену. Вот черт. Перед глазами вспыхивали черные кляксы. Шен встал возле стены, дотронувшись до прохладного дерева холодным лбом, и какое-то время стоял так, закрыв глаза.
Как же это раздражает.
Шен зло ударил в стену кулаком. Мягкая древесина треснула, рука вошла в стену по локоть. Это несколько отрезвило и взбодрило прославленного заклинателя. Аккуратно вынув руку из стены, он осмотрелся по сторонам в поисках свидетелей его вандализма. Свидетелей найдено не было, лишь Система нагло заявила:
[+10 злодейских баллов за порчу чужого имущества!]
«Прикалываешься? – уточнил Шен. – А то ты гляди, я во вкус войти могу. Довольно легкий способ заработать бонусные баллы. Уничтожу пару деревень, разорю пару городов…»
[Ага, конечно, – саркастично отозвалась Система. – Вы слишком добросердечный злодей для этого].
«Я не добросердечный, – возразил Шен, – просто не хочу идти на компромисс со своей совестью, особенно по мелочам».
[То есть, – уточнила Система, – крупные цифры вас беспокоят меньше, чем однозначные?]
«Трагедию одной семьи можно принять близко к сердцу, трагедию миллиона – вряд ли. От этого просто станет тоскливо».
[А вот теперь мне стало казаться, что злодей в вас еще не полностью потерян].
Шен пожал плечами и ничего не ответил.
Стараясь больше ни на что не отвлекаться, он сориентировался в хитросплетениях внутренних коридоров главного здания и пошел к комнатам Муана.
Достигнув цели, Шен вежливо постучался.
– Кто там? – донесся голос старейшины пика Славы.
– Это я.
– Старейшина Шен? – заволновался голос. – Я сейчас несколько занят… Не мог бы ты зайти позже?..
– Серьезно? – Шен отодвинул дверь и, улыбаясь, заглянул в комнату.
Муан раздраженно посмотрел на него. Судя по виду, он давно проснулся или же вообще не ложился. Сейчас он стоял посреди комнаты, теребя в руках какую-то книгу.
– Я же сказал тебе, что занят! – зло выкрикнул он.
Этот злой тон так потряс Шена, что он попятился, пока не уткнулся спиной в противоположную стену коридора. При этом он не сводил с Муана удивленного взгляда.