Злодейский путь!.. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Кажется, гостей на день рождения становится все меньше и меньше.
Решив больше не рисковать, Шен вознамерился приготовить небольшую торжественную трапезу прямо на террасе перед своими гостевыми покоями, двери которых выходили в сад. Так ему точно не придется тревожить Эру и Гая понапрасну, ведь вполне очевидно, что оба Муана не горят желанием проводить время в компании его персоны. Это, правда, очень уязвляло. Ему искренне приглянулась сестра Муана, с ее чувством юмора, и было крайне досадно, что он умудрился испортить их отношения. А еще досаднее то, что он абсолютно не знал,
Все из-за того, что он упал в озеро? Из-за того, что Муану пришлось прыгнуть за ним? Из-за того, что он создал столько хлопот? Падает уже второй день подряд: то со склона, то с уступа. Опасный компаньон, ничего не скажешь. А может… может, Эра просто распознала тьму, скрывающуюся в нем? Может, она злится на Муана потому, что тот сразу не рассказал ей все? Может, думает, что Шена опасно держать рядом с детьми?
Шен снова прижал руку к груди. Эта боль не унялась настолько, чтобы можно было забыть о ней. Шен отчаянно не желал вглядываться в свое золотое ядро. Потому что стоило ему посмотреть, стоило просто задуматься об этом, как страх охватывал его тело, лишал способности здраво мыслить, погружал в оцепенелое бессилие. Он совершенно не представлял, что ему делать. Не было никакой инструкции! Не было опыта прошлых поколений, чтобы следовать ему. Рядом не было никого, кто дал бы совет.
Он боялся умереть? Он боялся умереть. Ему хотелось сжаться в углу и позволить кому-то более сильному и знающему, что он делает, решать за себя. Ему хотелось определенности. Четкого знания. Но вместо этого он тонул в черной воронке непонимания мира вокруг и прошлого человека, чье прошлое теперь принадлежит ему.
– Учитель! – Ал окликнул его из другого конца коридора.
– А? Ал, я тебя искал, – натянуто улыбнулся ему Шен, вырываясь из вороха собственных мыслей.
Ал быстро подошел к нему и вгляделся в его осунувшееся лицо.
– У вас что-то стряслось? – обеспокоенно спросил он.
– А? Нет, ничего такого! – воскликнул Шен, тряхнув головой, словно пытаясь вытрясти из нее негативные мысли. – И вообще, не сбивай меня с мысли! Я ведь хотел тебя видеть не без причины.
Ал почтительно и внимательно слушал учителя.
– Как бы это сказать… Давно я не оценивал толком твои навыки, а ведь ты существенно улучшил свои способности после того, как мы покинули пик Таящегося ветра. Так что… Я сейчас несколько занят… Зайди ко мне на закате.
Глаза Ала удивленно округлились. Но, несмотря на удивление, он почтительно поклонился, выражая готовность исполнить указание.
Шен удовлетворенно кивнул.
– А теперь ступай.
– Да, учитель, – еще раз поклонился Ал и пошел прочь. В конце коридора он все-таки не удержался и обернулся, кинув на Шена еще один взгляд.
Тот все еще оставался стоять посреди коридора, задумчиво постукивая пальцем по губам. Почему-то сердце Ала пропустило удар. Покраснев до кончиков ушей, парень быстро зашагал прочь по коридору. Ему очень хотелось стукнуться лбом о бамбуковые створки, но он сдерживал этот порыв. Собственное бессилие сохранять рассудительность и хладнокровие рядом с учителем вызывало в нем безудержный
Ему очень хотелось как можно чаще находиться рядом, и вместе с тем он очень боялся того, что учитель поймет его скрытые чувства.
Шен тем временем раздумывал о том, как незаметно перетащить все продукты в свою комнату. В конечном счете, не придумав ничего оригинального, он решил сделать это в открытую.
После полудня он как ни в чем не бывало уверенно направился к погребу. На кухне никого не оказалось, и он беспрепятственно спустился вниз. Вкусняшки лежали именно там, где он их вчера оставил. Задумавшись на мгновение, Шен пожал плечами и прихватил заодно пару кувшинов с вином. Должен же он как-то улучшить этот не слишком радостный день?
[+10 баллов за неблагочестивый поступок], – тут же заметила Система.
«Я их не ворую, просто угощаюсь! Потом верну деньги Муану и за них – тоже!»
Система ничего не ответила, молчанием настаивая на своем.
По пути захватив из кухни свечку, Шен благополучно вернулся в свои покои, ни с кем не столкнувшись. Положив сладости на низкий столик, он вышел в сад, прихватив один из кувшинов с вином и пиалу для чая (в данный момент – не для чая). Усевшись на террасе, налил в пиалу вино и приподнял ее, словно чокаясь с невидимым собутыльником.
«Система, скажи тост».
[Выпейте за свою удачу, – с готовностью отозвалась та. – И может, вам зажечь палочку благовоний для добрых богов?]
«Разве моя удача не должна быть отрицательной, учитывая, что я антагонист?»
[Главный герой пока еще не начал активного продвижения к звездам, а главный злодей уже того и гляди самоустранится совершенно без его усилий].
На это Шену нечего было возразить, он просто выпил вино, вновь наполнил пиалу и поднял перед собой.
[А теперь за то, чтобы красиво развить сюжет!] – заявила Система.
«Красиво – это как?» – уточнил Шен, выпивая вино.
[Ну так, чтобы душа читателя сначала развернулась, а потом свернулась!]
Шен искренне рассмеялся, угадывая в ее словах высказывания старины Ера. Вспомнив о скучающем в одиночестве писаке, он мысленно попросил Систему:
«Когда вернемся на пик Черного лотоса, напомни мне принести ему бумагу и кисть. Учитывая, насколько ему нечего делать, возможно, со временем он наловчится писать щупальцем».
[И тогда однажды он перенесет на бумагу всю свою новеллу!]
«И мы заработаем кучу денег и невероятную славу (как те еще извращенцы), продавая ее по всем уголкам этого мира!»
[За это стоит выпить!]
Шен все еще отдыхал на террасе, время от времени переговариваясь с Системой, которая сегодня отлично отвлекала его от негативных мыслей, когда в двери его комнаты постучали. Приняв вертикальное положение, он, на мгновение забывшись, по привычке поднял вверх запястье левой руки, пытаясь посмотреть, сколько времени на часах. Протяжно вздохнув, он поднялся на ноги и прошел в свою комнату, чтобы через несколько мгновений открыть дверь. Солнце уже перевалило за зенит, но садиться еще не собиралось. Он сомневался, что увидит на пороге Ала, поэтому не переживал по поводу того, что праздничный стол еще не накрыт.