Злодейский путь!.. Том 5 и Том 6

Моргот Эл

— Да как ты, оказывается, умеешь складно дерзить старшим! — воскликнул его отчим. — Тебя так и не научили, когда нужно говорить, а когда стоит помолчать!

Этот камень был в огород Шена. Ал залился краской, ведь совсем недавно Шен бранил его по схожей причине, говоря, что он забыл о почтительности.

— Теперь Ал Луар на моем попечении, вам больше не нужно переживать о его манерах. Как учитель — я ответственен за них. Вместо Ала, можете бранить меня.

Ал резко обернулся к Шену и воззрился на него с возмущением. Господин Гун усмехнулся, а старейшина пика

Черного лотоса продолжил:

— Однако, вам не стоит забывать, что, обращаясь ко мне, вы обращаетесь ко всему ордену РР. И еще… Я не могу не отметить, что вы, как только что выразились, «простой торговец», уверены ли вы, что достаточно образованы, чтобы пускаться со мной в спор о добродетелях?

— Вы!.. Да вы!.. — господин Гун отступил на шаг и воскликнул, задыхаясь от возмущения. — Пусть я не ученый, но о сыновней почтительности всем известно! Мальчишка не знает своего места!

— Его место — в ордене РР. Он ученик пика Черного лотоса, мой личный ученик. Я не прошу вас выказывать ему должное уважение согласно его статусу, однако впредь вам следует дважды подумать, прежде чем обвинять пик Черного лотоса в том, что он плохо воспитывает своих учеников.

Между хозяином Проклятого пика и господином Гуном возникло напряженное молчание. Ал стоял рядом с Шеном и ликовал в душе, с трудом сохраняя подобие невозмутимости на лице.

«Зеваки столпились», — мысленно заметил Муан.

«Этот человек определенно не так прост. Его слова о Хэфане — не оговорка, он знал, что должно было с ним случиться».

«Думаешь, он заодно с сектой Хладного пламени?»

«Думаю, на совпадение не тянет».

— Что ж… — покачав головой, первым нарушил молчание господин Гун. — За моего пасынка теперь отвечает такой утонченный благородный господин, я должен быть счастлив сверх меры. Над этим щенком точно зажглась счастливая звезда. Мне нужно возвращаться к работе. Как господин напомнил мне, я — всего лишь торговец, каждая проведенная в праздных беседах минута для меня — это потерянная выгода. Позвольте откланяться первым.

С этими словами он поклонился, развернулся и пошел в проулок, из которого были выдвинуты ящики, о которые прежде споткнулся Ал. Заклинатели проводили его взглядами.

— Расскажи-ка подробнее о своем отчиме, — произнес Шен. — Отчего-то мне кажется, что это не последняя наша встреча.

Ал отделался общими фразами, не желая вдаваться в детали деятельности отчима. Он надеялся, что на этом тема будет закрыта, но Шен продолжал допытываться:

— Значит, ты встретился с ним в Хэфане? Где? Когда? Он что-то продавал там?

— Ну…

Шен строго посмотрел на ученика.

— Ты не хочешь говорить?

— Нет, просто… — замешкался тот. — Это не важно… Зачем вы спрашиваете о нем?

— Хочу узнать о тебе больше.

Они шли по оживленной улице, но на сей раз, произнеся ответ, Шен остановился и посмотрел прямо на Ала. Сердце ученика затрепетало, он с затаенным восторгом поднял на того глаза.

Муан, молча наблюдающий за их диалогом, увидев выражение, с каким Ал засмотрелся на Шена,

настороженно прищурился.

— Как долго ты жил с ним? — задал другой вопрос Шен.

— Около двух лет, примерно с одиннадцати до тринадцати. Прежде, чем уйти в орден, — отозвался Ал.

«Не стало ли его желание уйти в заклинатели таким ярким в том числе из-за отчима? Нужно было иметь очень серьезный настрой, чтобы в тринадцать лет в одиночку пойти черт знает куда в надежде стать бессмертным заклинателем», — мысленно прикинул Шен.

— Расскажи мне, как ты встретился с ним в Хэфане, — еще раз повторил хозяин Проклятого пика.

Ал не мог дважды проигнорировать прямой вопрос, немного неловко он стал отвечать:

— После того, как мы посетили павильон с призраками, я не знал, куда вы с мастером Муаном ушли, поэтому бегал по городу в поисках и случайно столкнулся с ним. Он приказал мне помочь разгрузить товар, поэтому почти целый день я этим и занимался. Потом он сказал мне обязательно прийти встретиться с ним на утро следующего дня, но я не пошел.

Ал почти гордился собой: получилось на диво складно.

— Чем он торгует?

— Чем? — взгляд Ала забегал по улице и упал на торговца шелком. — Всяким разным: тканью, украшениями, специями…

Шен, внимательно наблюдающий за Алом на протяжении этой беседы, понял, что что-то ученик ему не договаривает, вот только почему? Этот вопрос продолжал его беспокоить весь дальнейший путь до библиотеки.

На самом деле торговля рабами была совсем не презираемой работой, а люди, занимающиеся перекупкой, назывались посредниками. Ничего незаконного в ней так же не было: многие родители-бедняки продавали своих детей, кто-то сам уходил в рабство, не имея другой возможности прокормиться, так что обычно рабы спокойно принимали свое положение и не роптали на судьбу. Конечно, иногда рабами становились политические осужденные и вся их семья, или пленные народы, но таким видом «товара» его отчим не занимался.

В народе «посредники» были вполне уважаемыми людьми. Но Ал чувствовал, что не должен рассказывать о подобном Шену, потому что тот, с его идеалистичными взглядами и ореолом белого лотоса, может неправильно понять ситуацию.

Они остановились перед большими распахнутыми воротами, за которыми раскинулся парк с редкими деревьями и широкой выложенной камнем площадью, на другом конце которой стояло массивное трехэтажное здание. Вдалеке за зданием располагалось еще одно размером побольше, а сбоку возвышалась узкая круглая пагода на восемь этажей.

— Библиотека Кушона принадлежит монастырю Дун, — пояснил Муан.

— Они пускают туда всех желающих? — насторожился Шен.

— Нас — пустят, — заверил мечник.

Так и вышло: услышав, что за благородные мужи пожелали переступить библиотечный порог, настоятель лично вызвался проводить их. Это был пожилой низкий господин с узкой седой бородой и благожелательным нравом. Он махнул рукой, окидывая окружающее пространство. Оказалось, что массивное трехэтажное здание, куда они зашли, и есть библиотека.