Злое наследие
Шрифт:
– Шуточки у тебя! Ну какой из меня проповедник!
– А им будет всё равно, что ты станешь рассказывать. После того, как представишься.
– Чтоб учить, надо и самому понять, в чём суть жизни. Хотя бы собственной. А кабы я знал, зачем живу!
– Странный вопрос для поборника. Конечно, ты живёшь для того, чтоб избавлять Опорный от бестий!
– Слишком у тебя это получается просто. Не-е…
– Говорить-то всё равно придётся. Как иначе будешь вдохновлять иоманских крестьян на подвиги? Дело сложное, важное.
– Ты нынче разговорился!
– Иногда можно.
Западная Мятла носила на себе следы торопливо разорённого крепкого быта. С широкого торгового
Кое-где встречались следы побоища, даже пожара, разорение и трупы, расклёванные воронами и начавшие активно разлагаться. Кое-где по улицам селений бродили позабытые куры, и не нашлось следов боя – видимо, жители успели сбежать, прихватив лишь тот скот и тот скарб, которые попались под руку. А на одном из хуторов были трупы двух мужиков, пришпиленных к стене крепкого дома, и растерзанные тела четырёх женщин от старухи до девчонки лет десяти. Тяжёлый, сладковато-омерзительный запах пропитал остатки усадьбы и подступы к ней и делал зрелище в разы страшнее.
– Пресветлое Пламя!.. – выдохнул самый впечатлительный из бывших разбойников.
Бестии так не тешатся, – сказал Роннар, давая знак, чтоб спутники обложили трупы женщин соломой и поленьями и подожгли разорённое и осквернённое крестьянское гнездо. – Бестии только убивают. Это наши погуляли.
– Погуляли? Наши не могли такое учинить! Это, конечно, были бестии!
– Нет. Наши.
– Да откуда ты можешь знать?!
– Бестии не бесчестят наших женщин.
– То есть как? Что же – совсем никогда не трогают баб?
– Убивают, как и мужчин, и детей, и вообще всё, что попадётся под руку. Но насиловать – такого не бывает.
– Да брось! Так уж.
– Мне о случаях насилия бестий над женщинами нашего мира не известно. А поборники всегда спешат сообщить друг другу любые новости о наших главных врагах.
– Вот как. Что ж это они? Как-то странно. Любой солдат после боя хочет только трёх вещей – наесться, напиться и бабу попластать.
– Откуда нам знать, почему они именно так себя ведут. Есть предположение, что брезгуют.
Огонь, к счастью, быстро охватил хутор, постепенно поглощая следы чужих страданий и даже смрад. Торопя спутников уезжать, Роннар вслух рассуждал о том, что ближайшие деревни теперь надо будет объезжать с осторожностью, потому что банда могла обосноваться где-нибудь поблизости, а встреча с нею может стать такой же опасной, как и с отрядом бестий. Всем придётся быть настороже и опасаться нападения как существ из нижнего мира, так и людей. Если, конечно, новые товарищи не в курсе, кто тут побеспредельничал и куда отправился дальше.
– Да это не мы!
– Уже хорошо.
– Да ладно, может, какие-нибудь пришлые, из других областей.
– То есть вы их не знаете.
– Со всякими выродками дружбы не водим. Да, разбойничали! Но такого никогда б не устроили! И вас бы отпустили по-любому. Только и хотели, что половину коней попросить!
Роннар только снисходительно скривился. Хотел улыбнуться, но не получилось. Сейчас ему казалось, что после всего увиденного улыбаться не получится ещё года два.
В нём поднималось отвращение к самому себе. Что поделать – он был очень молод и в глубине души чувствовал уверенность: мог и должен был предотвратить всё это. Мог и должен. Как – подобными вопросами чувства себя не обременяют. Они просто приходят, ведя с
Разве он не сын своего отца?!
Теперь, когда деревни тоже могли стать для путешественников опасными, они заглядывали в каждое селение лишь с соблюдением всех предосторожностей. Путники были согласны, что лучше уж переночевать под кустиками, чем нарваться на тяжёлый бой, который, даже если увенчается победой, может стоить нескольких жизней с их стороны. И это ещё до первой встречи с бестиями!
В одном из посёлков почти на границе Мятлы они узнали, что возмездие иногда приходит даже раньше, чем ожидалось: похоже, бестии перебили здесь отряд людей, судя по одежде и снаряжению – бывших крестьян, а теперь бандитов. В колчане одного из убитых остались три стрелы с необычным пёстрым оперением – такие же, как на том хуторе, врезавшемся им в память. Так что Роннар осматривал деревню (нужно было прикинуть, давно ли бестии были тут и куда они направились дальше) без какого-либо сочувствия к жертвам.
– Что скажешь? – спросил у него Аригис, тоже искавший следы.
– Ушли к западу. Видимо, в Иоману.
– Мне тоже так показалось.
– Они странно себя ведут, – сказал Габеш, бывший атаман, который теперь старался быть Роннару возможно более полезным. Наверное, рассчитывал стать кем-то вроде помощника у столь важного лица. – Раньше выходили из ущелий и быстренько грабили ближайшие посёлки, а что происходит сейчас? Или они действительно собрались здесь обосноваться?
– Сложно сказать. – Роннар был очень сдержан. – Поборники уже много веков изучают бестий и их поведение, однако понять удаётся мало. Допрашивать пленных из их числа бесполезно, хотя и по реакциям на вопросы и обмолвкам уже можно сделать определённые выводы. Бестии приходят сюда за добычей и за подтверждением своей доблести. Чтоб себя показать.
– Показать себя нам?
– Нет, конечно. Нас они воспринимают только как законную добычу. И что именно изменилось – не знаю. Надо разобраться.
– Так что ты планируешь делать?
То, что мы уже обсуждали. Едем в Иоману, в Далгафорт. Да, вероятность столкнуться с отрядом бестий велика, но мы с самого начала знали, что она есть. Придётся рискнуть.
– Это-то конечно. – Габешу определённо было не по себе, но он предпочёл изобразить из себя бывалого воина.
Жизнь уже успела пообстругать этого землепашца и что-то непоправимо изменила в нём. Вернуться к земле он ещё мог, но уже отчасти отбился от прежнего и стал строить характер по-новому. Он уже не боялся отправиться в дальний путь за новой долей, и готов был отстаивать свой кусок – прогресс для того, кто был рождён крестьянином. Габеш старался убедить нового предводителя, что он вполне добропорядочен. Просто так уж жизнь сложилась, пришлось браться за оружие. А пойди всё иначе, разбойничьи намерения проявляли бы себя только во хмелю да в безумных фантазиях, не более того. И он со своими товарищами так бы и жил землёй и скотом.
Убеждать он, оказывается, умел.
С другой стороны, Роннара мало волновало, как на самом деле обстоит дело с новым товарищем. Если мужик не сбежит по-тихому сегодня или там завтра, то его предстоит увидеть и оценить в бою, потом в другом и третьем, и там уж станет ясно, чего он стоит на самом деле. Сын короля был спокоен и уверен, что всегда сумеет проконтролировать новых бойцов, чтоб держались в рамках приличий. Их всего-то восьмеро.
Впрочем, когда станет раз в десять больше, всё равно сможет.