Злое наследие
Шрифт:
И медленно направил коня к дороге.
Глава 5
Лучезарный
Овеяние, великолепное и богатое герцогство, давно уже привыкли отождествлять не с чахлым и равнодушным к жизни отпрыском знатного рода, а с его супругой. Герцогиня тоже происходила из семейства, имевшего родственную связь с королевской династией, но отнюдь не настолько близкую и прочную, как её муж. Зато характера у неё могло хватить не то что на двоих – на всю семью разом, как бы многочисленна она ни оказалась. И теперь, когда герцог тихо преставился и его преемником, по идее,
Прежде эта женщина вроде бы не рвалась в политику и демонстрировала лишь одно желание: быть самовластной правительницей на собственных землях. Но политика сама пришла в её жизнь, когда, став любовницей короля, герцогиня родила от него ребёнка. Тут сомнений не возникло ни у кого – чтоб очистить дорогу правителю, герцог ответственно отбыл во владения и все четыре года, что супруга провела при дворе, носа туда не показывал. Последние сомнения решила церемония признания младенца – король посчитал его своим сыном, а значит, так оно и было.
Все, кто знал герцогиню, высоко оценивали и силу характера, и здравый смысл этой незаурядной женщины. Её визитной карточкой были сдержанность и холодность, умение держать людей на расстоянии и хранить от чужих взглядов и планы свои, и мечты, и надежды. Даже Бовиас мало что мог бы рассказать о собственной матери. Даже если б захотел.
– Тебе надо опередить своего брата, – сказала она ему. – Аранеф пытается изобразить из себя главу семьи, но за его спиной пустота. Ему не на кого опереться, и его земли не дадут большого войска, а союзников у него мало. Тебе следует сделать так, чтоб он отправился в столицу выяснять отношения с семейством весёлой вдовушки. Пусть там увязнет и оставит все силы.
– Сомневаюсь, что в его планы сейчас входит возвращение в столицу. Как понимаю, он отправил туда Гадара.
– Гадар ничего там не добьётся. Убеди Аранефа, что ему нужно заняться проблемами столицы самому.
– Мне вряд ли удастся повлиять на его решение. Ты ведь знаешь, он мне не доверяет.
– Всегда существует способ повлиять на противника и развернуть ситуацию в свою пользу. Как иначе ты предполагаешь справляться? Если интриги не сработают, тебе придётся избавляться от братьев военными методами. Силой. Труднее, дольше. Дороже.
– Ты ведь не ждёшь, что я начну их убивать.
Герцогиня холодно поджала губы. Эта нестарая женщина выглядела настоящей старухой, которой, впрочем, возраст лишь придал величественности, и, собственно, так и держалась. Время действительно щедро прошлось по её длинным чёрным волосам и чертам лица, увядшего намного заметнее, чем, например, кисти рук. Но дело было даже не в морщинах и седине. Когда– то поразительно красивая, она теперь с каждым годом внушала своим видом всё больший страх, и это присовокупляло пару десятилетий к реальному возрасту.
К тому же знать Лучезарного в своём подавляющем большинстве отличалась долгожительством, внешние приметы старости настигали их позже, чем простых смертных. На фоне сверстниц герцогиня потянула бы на их мать, если не бабку, но она не бывала в свете. Да и при том ощущении властности и силы, которое облекало
– Я ожидаю, что ты будешь в первую очередь стремиться к главной цели. Если мой сын не станет королём, то зачем было давать ему жизнь.
– Думаю, это решение принимала не ты. – Принц тоже умел придавать голосу холодок. Но у него, конечно, получалось хуже – сказывался недостаток опыта. – И корону на мою голову, если суждено так оказаться, возложишь не ты.
Женщина устремила на Бовиаса безвозрастный взгляд и тут же старчески пожевала губами. Глаза, врата в глубины загадочной её души, обладали таким всесокрушающим напором, что пустой затеей была бы попытка рассмотреть там хоть какую-то живую черту. И Бовиас не выдержал, увёл свой взор.
– Сомневаюсь, что ты будешь представлять собой хоть маломальскую величину без моих армий, моих денег, моей поддержки. Стоит лишить тебя всего этого, и каков будет финал? Другие претенденты оставят от тебя ошмётки. Ты запомнишь мои слова и будешь делать то, что я говорю. Сейчас ты должен убедить Аранефа переключить внимание на столицу. Пусть там сосредоточит все свои силы. А мы на них посмотрим и оценим. Если придётся бить ему в спину, это удобнее всего сделать из Кателиппа. Я найду, что им пообещать. Думаю, тебе пока не стоит жениться. Оставим этот козырь на крайний случай. Если убрать Аранефа, то из опасных останутся только Эшем и Конгвер, но первый тихий, и его можно будет осадить. А второй, глядишь, на торговце шейку сломает. Надо будет – поможем.
Герцогиня рассуждала вслух, то и дело перескакивая с мысли на мысль, и в душе Бовиаса зашевелилось огненное негодование. Теперь он уже вполне отдавал себе отчёт в том, что мать видит в нём лишь инструмент для достижения личных целей, воспринимает как что-то вроде собственной руки или ноги – неотъемлемой части себя. Предположение, что сын может иметь также и свои желания, чувства, намерения, никогда не посещало эту женщину. Впрочем, так она смотрела и на других детей, и на приближённых, на всех, кто хоть как-то был с нею связан и тем более зависим.
Спорить с нею было бесполезно и к тому же опасно, Бовиас давно это усвоил. Проще было следовать её указаниям, каково бы ни оказалось собственное мнение. Поэтому, обдумывая и другие варианты, он именно теперь согласился на встречу с Аранефом, а во время беседы не спеша переходил в наступление, то и дело стал вворачивать в разговор замечания вроде: «Что ж, разумеется, тот, кто владеет столицей, владеет и троном. Вдовушка рассудила неглупо». И отметил про себя, как каменеет лицо брата, едва он это слышит. Удовлетворения Бовиас не чувствовал, ведь это была идея матери, а не собственная, и потому своим искренним равнодушием ему удалось обмануть Аранефа, и, что было намного ценнее, избегнуть разговора по сути.
Да, он считает, что годится на роль регента больше, чем кто-либо из семьи. Почему? Потому что у него в руках больше реальной власти, сил и влияния. Кто ещё может с ним потягаться? Эшем, старший брат, который сидит в своём Оскарде и носа оттуда не высовывает? Ему на всё плевать, он до сих пор даже свою позицию не обозначил. Или, может быть, Аранеф имеет в виду себя? Но что брат может прямо сейчас предложить королевству? У него ни армии, ни опытных в управлении людей, которые зато есть у Бовиаса.