Зловещее наследство

Ренделл Рут

Какое-то мгновение Уэксфорд ничего не говорил. Он слышал, что вера может горы своротить, но это же просто абсурд. По собственному жестокому опыту он знал, насколько трудно охотиться за убийцей, даже если между убийством и началом расследования прошла всего неделя. Арчери предлагал открыть расследование с опозданием на полтора десятилетия. И у Арчери вообще никакого опыта не было.

— Я должен отговорить вас, — наконец сказал он, — вы представления не имеете, на что покушаетесь. — Это патетика, подумал полисмен, это смешно. Вслух он добавил: — Алиса Флауэр находится в гериатрическом центре стоуэртонской больницы. Она парализована. Я даже не

знаю, способна ли она что-нибудь понимать.

Ему пришло в голову, что Арчери, должно быть, совершенно игнорирует местную географию. Он поднялся и прогромыхал к карте на стене.

— Стоуэртон здесь, — сказал полисмен, ткнув концом шариковой ручки, — а «Дом мира» примерно здесь, между Стоуэртоном и Кингсмаркхемом.

— Где я могу найти миссис Крайлинг?

Уэксфорд сделал кислую мину:

— На Глиб-роуд. Я не назову экспромтом номер дома, но могу поискать или вы могли бы найти его в избирательных списках. — Он тяжело повернулся и остановил на Арчери мрачный взгляд. — Вы зря потеряете время, конечно. Уверен, что не должен говорить вам, но вам лучше быть очень осторожным, когда дойдет до вулкана незаслуженных обвинений.

Под этим холодным взглядом и самому Арчери было трудно не задрожать.

— Старший инспектор, я не хочу искать еще какого-нибудь виновника, я только хочу убедиться в невиновности Пейнтера.

Уэксфорд отрывисто сказал:

— Мне не нужны лишние хлопоты. — Он с раздражением обернулся на стук в дверь. — Что еще?

Появилось бледное лицо сержанта Мартина.

— Это о смерти на «зебре» Хай-стрит, сэр.

— Что там? Вряд ли это моя епархия.

— Только что прибыл Гейтс, сэр. Белая «мини», LMB 12М, на которую мы положили глаз, — она сбила пешехода. Они хотят священника, и Гейтс вызывает мистера Арчери, чтобы он был…

Губы Уэксфорда дрогнули. Арчери был удивлен. В изысканной манере, какой он иногда пользовался, старший инспектор сказал священнику Трингфорда:

— Похоже, власть нуждается в некоторой духовной помощи, сэр. Не будете ли вы так любезны?..

— Конечно, сэр. — Арчери посмотрел на сержанта: — Кто-то сбит и… и умирает?

— К несчастью, да, сэр, — мрачно ответил Мартин.

— Думаю, я пойду с вами, — заявил Уэксфорд.

Как священник англиканской церкви, Арчери обязан принять исповедь, если был необходим исповедник. До сих пор, однако, его опыт подобных мистерий касался единственно мисс Бейлис, пожилой прихожанки, которая (если верить миссис Арчери), будучи много лет влюблена в него, требовала, чтобы он принимал на себя поток маленьких мысленных грехов каждое пятничное утро. В этом была некая мазохистская, жалкая потребность, в отличие от острой тоски того мальчика, который лежал на дороге.

Уэксфорд наблюдал за ним через белые и черные полосы островка безопасности. На дороге были установлены знаки объезда, направлявшие движение вокруг Куин-стрит, собравшуюся толпу убедили разойтись но домам. Было еще несколько полисменов, на ходу переговаривавшихся по телефонам. Впервые в жизни Арчери осознал справедливость термина «навозные мухи». Он поглядел на «мини» и поспешно отвел взгляд от блестящего бампера с полосой крови.

Мальчик тревожно смотрел на него. Возможно, у него осталось не более пяти минут жизни. Арчери опустился на колени и приложил ухо к бледным губам. Сначала он услышал лишь прерывистое дыхание, потом донеслось что-то похожее на «Священные заповеди…», причем второе слово поднялось на высокую вопросительную

ноту. Священник наклонился ближе, поскольку полились признания, судорожные, почти беззвучные, спазматические, подобные всплескам вялого потока. Это было что-то о девушке, но крайне бессвязно. Из этого он ничего не мог бы вставить в молитву. «Мы спешим к Тебе за помощью, — думал он, — от имени этого Твоего слуги, здесь лежащего под рукой Твоей в великой телесной слабости…»

В англиканской церкви не предусмотрен обряд вроде последнего помазания. Арчери обнаружил, что упорно повторяет: «Все будет хорошо, все будет хорошо». В горле мальчика захрипело, и ноток крови хлынул изо рта, выплескиваясь на сложенные руки Арчери.

— Мы смиренно вручаем душу раба Твоего, возлюбленного брата нашего, в руки Твои… — Он устал, и голос его прерывался от ужаса и сострадания. — Смиренно умоляем Тебя обратить бесценный взор Твой…

Докторская рука появилась с носовым платком, отерла пальцы Арчери, потом проверила умолкший пульс и остановившееся сердце. Уэксфорд смотрел на врача, потом едва заметно пожал плечами. Никто не произнес ни слова. В молчании стали явственнее слышны взвизги тормозов, рев сигналов и проклятия водителей, слишком поздно обнаруживших, что придется поворачивать с Куин-стрит. Уэксфорд подтянул пальто на мертвое лицо.

Расстроенный Арчери озяб в вечернем зное. Он с трудом поднялся, чувствуя и совершенное одиночество, и ужасное желание плакать. Единственное, на что он мог опереться, оказалось задником этого смертоносного белого автомобиля. И Арчери, чувствуя себя совсем больным, прислонился к нему.

Потом он открыл глаза и медленно двинулся вдоль машины туда, где стоял Уэксфорд, рассматривая косматую, темную головку девушки. Это не его, Арчери, дело. Он не хотел касаться этого, только спросить Уэксфорда, где здесь отель, в котором можно было бы остановиться на ночь.

Выражение задумчивой иронии на крупном лице старшего инспектора заставило его поколебаться. Он видел, как инспектор легонько стукнул по стеклу. Окно опустилось, и девушка подняла залитое слезами лицо.

— Плохо дело, — услышал викарий слова Уэксфорда, — очень плохо дело, мисс Крайлинг.

— Неисповедимы пути Господни, — сказал Уэксфорд, когда они с Арчери шли через мост. Он напевал мелодию старого гимна; очевидно, ему нравился звук собственного, довольно ржавого, баритона. — Чудны дела Его.

— Это правда, — серьезно поддержал Арчери. Он остановился и, опершись рукой о парапет, заглянул в коричневую воду. Под мостом плавал лебедь, окуная длинную шею в плавающую сорную траву. — Это действительно та девочка, что нашла тело миссис Примьеро?

— Да, это Элизабет Крайлинг. Одна из юных диких штучек Кингсмаркхема. Ее дружок — очень близкий дружок, должен добавить, — подарил ей эту «мини» на совершеннолетие, и с тех пор она представляет собой серьезную угрозу.

Арчери молчал. Тэсс Кершоу и Элизабет Крайлинг одного возраста. Они начинали жизнь вместе, почти бок о бок. Обе со своими мамами ходили по обочинам Стоуэртон-роуд, играли на лужайке позади «Дома мира». Крайлинги были приличными, среднего класса людьми; Пейнтеры — бедными до нищеты. Мысленным взором он снова увидел обезображенное слезами лицо, но которому ручейками стекали тушь и грим, и услышал те бранные слова, которые она употребила в разговоре с Уэксфордом. И тут же поверх лица Элизабет Крайлинг всплыло другое — гордое, с умными глазами под белокурой челкой пажа. Уэксфорд прервал его мысли: