«Злой гений» Порт-Артура
Шрифт:
— Алексей Николаевич костьми ляжет, а корпус не отдаст. То, что сейчас войска стягиваются к Инкоу, никакой роли не играет. При начале высадке японцев последует приказ отойти к Лаояну на соединение с главными силами Маньчжурской армии…
— А если пути отхода японцами будут перерезаны?! И не будет связи со штабом армии? А приказ в такой ситуации и главнокомандующий напрямую отдать может, то есть ты лично и письменно! Будет генерал-лейтенант Штакельберг его исполнять, как надлежит?!
— Он обязан будет это сделать, иного просто нет. Но меня за такое самовольство снять с наместников могут — императору найдется, кому в ухо пошептать и
— И пусть! Ситуация такая сложится, что ты сам в Артуре отрезан будешь. Временно, конечно, потом на крейсере во Владивосток придешь, если захочешь. Но думаю, лучше немного подождать, и лаврами тебя побольше увенчать. Вот смотри — две морские победы ты уже одержал, под Инкоу отличишься — целый корпус спасешь, куда его Куропаткин в окружение загонит. Загонит, загонит — Алексей Николаевич сам, правда, этого пока не знает, но такое обязательно произойдет!
— Ни хрена себе!
Алексеев выругался, и покачал головой — Фок же ехидно улыбался, как всегда в таких случаях. Потом негромко произнес:
— Шансы у нас есть и не малые, я тебе так скажу. Если правильно наш Квантунский гамбит разыграем. Насчет доносов и всего прочего из пакостей можно не опасаться.
— Ты так уверен?!
Алексеев тяжело вздохнул, налил себе коньяку и выпил залпом. Отдышался, насупился, и посмотрел на Фока. Тот рубанул:
— Евгений Иванович, ты будешь здесь — и война тоже тут. Мы в осаде, какие тут доносы! Да и опровергнуть их легко, ибо мертвые сраму не имут, а победителей не судят!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ "КВАНТУН ОСТАНЕТСЯ РУССКИМ" 9-18 мая 1904 года Глава 31
— Хотим мы, или не хотим, Анатолий Михайлович, но сама война заставит нас на многое взглянуть совершенно иначе. И то, что сейчас неприемлемо в силу каких-либо «уложений» или «наставлений», уставов и приказов, будет внедрено в жизнь, несмотря на наши симпатии и антипатии.
Фок остановился, посмотрел на кургузую установку пяти винтовок на железном лафете с колесиками. Усмехнулся:
— Ибо новое оружие обладает совсем иными возможностями и нанесет более действенные потери войскам, чем в прежние времена. Так что придется приспосабливаться к ситуации и менять тактические приемы. А заодно штатную структуру подразделений, частей и соединений, ибо она должна соответствовать новым реалиям. В том числе даже такому необычному оружию, как этот импровизированный пулемет, который лучше именовать «митральезой Шметилло». Паллиатив, конечно, но на безрыбье и медуза крабом покажется, а если нет баб, то шлюха принцессой станет.
— Это точно, — Стессель громко засмеялся, начальнику Квантунской области подхихикивала свита. Фок еще раз осмотрел творение штабс-капитана 26-го Сибирского стрелкового полка и подытожил:
— За неимением гербовой бумаги пишут на простой. Вес системы приемлем, легче чем у «максима», скорострельность то же — в минуту с перезарядкой можно дать десять залпов — полсотни выстрелов. При должном натаскивании расчета, так в полтора раза больше. Сформировать в каждом батальоне внештатную команду из полудюжины таких митральез проблемой не станет, обучить только
— Тут ты прав, Александр Викторович, сие недопустимо. Я возьму это дело под свой контроль, — заметно важничая, произнес Стессель, а Фок еще раз оглядел изобретение, которое будет весьма полезным при отражении штурмовых атак японской пехоты.
Да, он совершенно позабыл об этой оригинальной конструкции, но Игнатий Брониславович сам о себе напомнил. Взял полдесятка китайских винтовок «Ханьян 88», она же в «девичестве» именовалась «Манлихер», со скользящим затвором, изготовил общую раму — и готов суррогат пулемета. А вот «арисаки» с «мосинкой» на это не годились — там затвор нужно было поворачивать, а это серьезно бы усложнило конструкцию. Все сложилось как нельзя лучше — на крепостных складах до трех тысяч трофейных винтовок, и патронов в достатке. Так что изготовить четыре сотни митральез не представит трудностей, и проблем с боеприпасами пока нет. И можно тайком закупить патроны у китайцев, которые наладили их производство, через того же Тифонтая. И доставлять в осажденную крепость на джонках — деньги ведь многие любят, чтобы рискнуть ради них собственной шкурой.
Генералы подошли к пушкам, что были выставлены для осмотра. Обычная флотская пушка Гочкиса в 37 мм была поставлена на железный лафет с небольшими колесами и щитом, вульгарно позаимствованный у пулемета «максима» — не пропадать же добру.
Дело в том, что столь «высокие» и тяжелые лафеты совершенно не годились для маневренного полевого боя, и представляли для противника прекрасные цели. По Бицзыво это стало понятно, когда японцы буквально вышибли на позициях половину пулеметов своей корабельной артиллерией. Так что для переданных флотом «максимов» стали изготавливать станки — колесные со щитком на манер «соколовского», и «салазки», по типу германского «08». На кораблях ведь, по большому счету, пулеметы не нужны, хотя морское ведомство о том очень серьезно позаботилось — при эскадре насчитывали больше восьмидесяти пулеметов. Зато русские войска такого оружия практически не имели — десяток в Порт-Артуре, да две пулеметные команды в Маньчжурии — почти втрое меньше.
Поразительная недальновидность при пресловутой «экономии» — а ведь у японцев пулеметов в разы больше!
Фок обошел большой лафет по кругу, хмыкнул — габариты запредельные, в качестве противоштурмового орудия, которое расчет мог выкатить из капонира и стрелять в упор, еще годилось. А вот для полевого боя больше подходила та же пушка, установленная на приземистый лафет с колесиками и щитком, очень сильно напоминающий конструкцию траншейной пушки Розенберга 1915 года. Видимо, пытливая инженерная мысль при постановке задач исходит из реальных возможностей и жесткой спецификации.
— Сколько весит система?
— Девять с половиной пудов, ваше превосходительство, — тут же сообщил полковник Тахателов, «правая рука» генерала Белого, командующего артиллерией Квантунского укрепрайона. — Разбирается пушка на пять частей — в три, два с половиной пуда, два, и две части весят по пуду. Можно вьючить на лошадей, перевозить на повозках, или нести на солдатских спинах. Разбирается и собирается легко — сам это делал. И стрелял — точность до версты приемлемая, а дальше как попадет.