«Злой гений» Порт-Артура
Шрифт:
Штакельберг прекрасно помнил о Бицзыво. Ведь там Фок, въедливый старик, которого он считал не ровней себе, имея всего шесть батальоном, отразил десант всей армии, которая сейчас вела бой с одной дивизией его корпуса. И получил за него чин генерал-лейтенанта и Георгия на свою тощую шею, дав то самое «решительное» сражение, от которого ему приказано воздерживаться командующим.
Так что дилемма была проста — либо воздержаться от боя и отступить с выгодных позиций, или дать на низ сражение, заставив уже врага отходить. И что ему выбрать в такой ситуации?!
Исполнять букву приказа, или руководствоваться здравым смыслом и собственным честолюбием?!
В резерве имелась
— Где сейчас находится «северный отряд» генерала Горбатовского?! Где наместник и генерал-лейтенант Фок?
Штакельберг повернулся к начальнику штаба корпуса генерал-майору Иванову, который сопровождал его в этой поездке.
— Эшелоны из Квантуна уже вышли — перед нашим отъездом сюда они миновали станцию Вафангоу. И сейчас, если ничего не случилось в пути, они подходят к станции Ташичао.
— Это очень хорошо, — пробормотал Штакельберг, принимая решение. — Подготовьте и отправьте приказ генералу Рудковскому — пусть со своей бригадой и артдивизионом начинает выдвигаться сюда. И немедленно отправит авангардом два батальона — на подкрепление вашей бригады, Виктор Павлович. К утру, надеюсь, они будут здесь. А пока отправлю вам на помощь пограничную стражу — пешую сотню с горной батареей. Они к вечеру успеют подойти, нарочного немедленно отправлю!
Начальник штаба уже писал письменные распоряжения, а Штакельберг видел, как от сопок отхлынула японская пехота в неприметном обмундировании на фоне зарослей — цвет «хаки» уже вошел в обиход. Напряжение сразу же схлынуло, тем более японская артиллерия прекратила обстрел. И после паузы, командующий 1-м Сибирским корпусом немного подкорректировал собственное решение.
— Бригада пока будет находиться в моем резерве. А там я посмотрю, что будем делать. Или шестью батальонами подкрепим центр, или парируем возможный обход японцами вашего правого фланга. Но два батальона вы получите утром, или ближе к полудню — им все же дойти нужно…
К станции Ташичао Штакельберг возвращался верхом, в сгустившихся сумерках. Здесь стало очень людно — с юга, от Квантуна подошло несколько эшелонов — теплушки с надписями «40 человек — 8 лошадей», разноцветье пассажирских вагонов, двух, трех и четырехосные платформы. Везде стрелки с малиновыми погонами, но не в белом, а зеленого цвета обмундировании, который уже называли «защитным». У многих георгиевские кресты и медали — можно было и не гадать, что это участники единственного для русской армии победного боя под Бицзыво.
— А это что такое?!
От удивления генерал чуть ли в столбняк не впал. Посмотрел на подступившую свиту — генерал Иванов, офицеры и конвойные казаки пристально рассматривали «железного монстра». Георгий Карлович знал, что англичане впервые такие блиндированные железнодорожные крепости англичане применили в боях против буров, но помещенная в газете фотография отображала какое-то убожество — обшитые листами вагоны, да установленную на платформе обычную полевую пушку на колесах.
Но этот бронепоезд впечатлял —
Штакельберга обидело такое нарочитое невнимание, но он сдержал раздражение, ибо увидел за бронепоездом, освещенный электрическим светом, состав из синих первоклассных вагонов «Полонсо», такой был единственным на всю Маньчжурию и потому легко узнаваемым. Ибо принадлежал наместнику его императорского величества, адмиралу Алексееву, визит которого из Квантуна сулил многое, как доброе, так и не очень…
Глава 40
— Ваше высокопревосходительство, я выполнял приказ командующего Маньчжурской армией, которому непосредственно подчинен, — Штакельберг говорил очень осторожно, и Фок его прекрасно понимал — тяжело оказаться между молотом и наковальней, особенно когда тебя принуждают к выбору. Это как оказаться на месте совы и ожидать, когда тебя пнем ударят, или со всего размаха об пень — и перья в разные стороны полетят.
— Да понятно, что вы выполняли крайне необдуманный, и даже странный приказ генерала Куропаткина, если не говорить нелицеприятно и жестко, давая честную оценку происходящему, — голос наместника зазвенел, а это говорило о том, что Алексеев едва сдерживает гнев.
— На всем северном побережье Желтого моря только два удобных участка для высадки крупных масс пехоты — это Дагушань и Бицзыво. Последний вообще рядом с островами Эллиота, где сейчас базируется эскадра броненосцев адмирала Того. Тем не менее, вражеский десант на побережье там был отражен, достаточно было одной бригады из 4-й стрелковой дивизии. И японцы сброшены в море, а те, кто остался на берегу — истреблены подчистую. Наши миноносцы потопили шесть вражеских транспортов на мелководье — с их трюмов удалось вытащить богатые трофеи, включая пушки, пулеметы и огромное количество патронов.
Алексеев отпил чая из стакана, видимо в горле пересохло. И продолжил умело давить генерал-лейтенанта Штакельберга, показывая виртуозное мастерство — Фок только мысленно аплодировал такому искусству. Никакого хамства или унижения, но виновный загонялся в угол, как бильярдный шар в лузу, после сильного и точного удара кием.
— Вам тоже представился точно такой же шанс, но вы, выдвинув всего одну бригаду генерал-майора Зыкова, только наблюдали за высадкой вражеского десанта. И при этом даже не выдвинули вперед артиллерию, чтобы обстрелять высадившуюся вражескую пехоту вмести с баркасами, как это сделал генерал-лейтенант Фок, здесь присутствующий. И я не нахожу оправдания столь странным, и безусловно необъяснимым действиям!
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
