Злой и коварный демон Буратино. Часть II
Шрифт:
– И правда, – опомнился Малоун. – Нам же пытаются зубы заговорить.
– Живо вставай, сволочь! – выкрикнул Перс, перемахнув через стол и приставив к горлу Аллану Кросби короткий охотничий нож, принадлежащий раньше отцу Элеоноры. – Сейчас мы тебя на куски покромсаем!
– Стоять! – осадил друга Монти. – Я один с ним разберусь. И попрошу никого за нами не ходить. Лучше присмотрите за посетителями, чтобы они не побежали жаловаться судье.
– Тут пусто, как на кладбище, – перебила мужа Элеонора, указав рукой в сторону громоздких часов, стоящих при входе. – Время за полночь перевалило. Все давно с девками кувыркаются, выжимая из них последние
– Отличная новость! Значит, насчет свидетелей волноваться не стоит.
– А нам что тогда делать? – спросили раздосадованные друзья.
– Помогите жене с уборкой.
– Ну спасибо!
– Разбирайте тряпки и марш мыть пол! – скомандовала женщина, полностью удовлетворенная поведением мужа.
– Ага, уже бежим!
– Бегите-бегите! И про ведра не забудьте. Здесь для вас сразу пять штук припасено. Выбирайте любые.
Спустя какое-то время, когда перетрудившиеся помощники разбрелись по домам, а сама Элеонора улеглась в кровать и приготовилась отойти ко сну, царящую вокруг тишину нарушила громкая мужская болтовня, изредка прерываемая звонким женским смехом. Оказывается, Монти даже не думал разбираться с негодяем, всецело положившись на его предпринимательское чутье, сулящее немалую прибыль от выставления напоказ собственной супруги. Мало того, он не постеснялся прогуляться с ним до пристани и забрать с "Геркулеса" пару женских нарядов, привезенных из последнего плавания, после чего их дружба была закреплена бутылкой чудного карибского рома, на бульканье которого слетелась пара расфуфыренных девиц, не нашедших нынешней ночью клиентов.
– Жена, немедленно спускайся вниз и налей моим гостям что-нибудь выпить! – проревел пережравший забулдыга, притянув к себе рыжеволосую девку, успевшую расшнуровать корсет и вывалить наружу два аппетитных полушария.
– Да покрепче! – уточнил Аллан Кросби, бесцеремонно запустив руку под юбку второй девки.
– Не так быстро, дружок! – возмутилась девка, пытаясь отстраниться от назойливого кавалера. – Сначала покажи, сколько денег осталось в твоем кошельке.
– Сегодня за все плачу я, – произнес заплетающимся языком Монти, вывалив на ближайший стол пригоршню золотых монет. – Тут на десятерых хватит.
– А на что мы завтра продукты будем закупать? – поинтересовалась Элеонора, ступив босой ногой на скрипучую лестницу.
– Тебя забыл спросить. Делай, что велено, не то подзатыльник схлопочешь.
– Джин подойдет?
– Да!
– Хорошо, сейчас принесу.
– Тащи сразу три бутылки, чтобы несколько раз туда-сюда не бегать.
– Не упьетесь?
– Нет! Нас ведь четверо! Ха-ха-ха!
– Причем леди пьют наравне с мужчинами, – подметил Аллан Кросби, задрав подол своей пассии высоко вверх, отчего та непроизвольно вздрогнула и издала короткий вопль. – Спокойно, крошка! Я лишь хочу проверить, насколько туги твои пышные ягодицы.
– Жалкий лгунишка! – воскликнула пассия, вздрогнув вторично.
– Почему?
– Потому что чей-то затвердевший причиндал уже вторгся на чужую территорию.
– Ты все напутала. Это не причиндал.
Сделав шаг назад, Аллан Кросби расстегнул темно-зеленую куртку с широкими манжетами, украшенными серебристой вышивкой, и медленно развел ее полы в стороны.
– Ого! – воскликнул Монти, уставившись на торчащий из-за пояса пистолет. – Боюсь предположить, чем могла закончиться наша стычка.
– Какой здоровенный, – добавила пассия, бережно проведя ладонью вдоль холодного ствола. – Надеюсь, твое второе оружие имеет не менее внушительные
– Скоро узнаешь. Но сперва предлагаю промочить горло.
– Согласна.
То, что муж приволок с собой посторонних женщин, Элеонору нисколько не удивляло, так как после разлада он частенько пользовался услугами продажных потаскух для снятия напряжения, иногда затаскивая их прямо в супружеское ложе. Однако присутствие негодяя, осмелившегося вернуться в таверну, спутало все карты. Неужто над ней, действительно, собрались поизмываться, подвергнув самому ужасному в мире унижению, на какое только способен человек?
– Ты чего рот разинула? – ударил кулаком по столу Монти. – Ни разу огнестрельного оружия не видела?
– Видела, – перешла на шепот Элеонора, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться. – Отец показывал.
– Тогда ступай в погреб.
– Иду.
– И поторопись. Тебя еще шитье ждет. Если к утру не успеешь укоротить хотя бы один из костюмов, любезно предоставленных нашим новым знакомым, пеняй на себя – отдубашу так, что живого места не останется.
– Костюмов?
– Да, костюмов. Завтра твое первое выступление.
Когда на следующий день друзья Монти завалились в таверну, первое, что они увидели, это двух очаровательных служанок в цветастых платьях и белоснежных передниках, дефилирующих вдоль зала той развязной походкой, какой ходят исключительно перед клиентами борделя, желая привлечь их внимание. Причем на столах у посетителей, количество которых превосходило все разумные пределы, кроме выпивки больше ничего не было. Что немудрено. На кой им сдалась еда при наличии в прямой зоне видимости столь притягательных особ женского пола, чье призвание заключается исключительно в сведении мужчин с ума? Тут уж точно ни у кого и мысли не появится заняться чревоугодием.
– Не понял, – удивленно вздернул бровь Малоун, уставившись на ухмыляющегося приятеля, сидящего за одним столом с Алланом Кросби. – Где Элеонора? И почему ты не начистил физиономию этой сволочи?
– Аллан не сволочь, – запротестовал Монти. – Он кладезь свежих идей, благодаря которым можно без труда разбогатеть. Что касается моей ненаглядной супруги, то погляди вон туда.
Посмотрев в направлении, куда указывал палец приятеля, вся троица пришла в замешательство, поскольку их взорам открылась жуткая картина, не вписывающаяся в общепринятые рамки цивилизованного общества. Прямо на одном из столов стояла обшарпанная клетка для перевозки мелкого рогатого скота, украшенная ради приличия несколькими розовыми бантиками; а внутри нее, подобно диковинной зверушке, расположилась бедняжка Элеонора, одетая в короткую голубую блузу-чоли, усыпанную разноцветным бисером, просторные темно-бордовые шаровары-сальвары, зауженные у самых щиколоток, и золотистые тапочки-моджари с характерными для них остроконечными мысами. Завершала образ дымчатая вуаль, закрепленная на прическе латунным обручем.
– Ну, чего молчишь? – рявкнул на супругу Монти. – Давай начинай петь, пока у наших гостей хватает терпения смотреть на твою кислую физиономию. В противном случае таверна скоро опустеет и тогда я буду вынужден взяться за ремень.
По поводу кислой физиономии захмелевший грубиян, успевший вылакать к тому времени бутылку джина, попал в самую точку. Прошлой ночью жене не удалось сомкнуть глаз ни на секунду, в связи с чем у нее был такой бледный и изможденный вид, что складывалось впечатление, будто она страдает какой-то трудноизлечимой болезнью, сопровождаемой частыми приступами лихорадки или даже удушья.