Злой
Шрифт:
— Слушайте, пан, — торопливо зашептал Меринос, — немедленно приезжайте! Немедленно перекройте выходы из подземных складов Центрального универмага! Со стороны Кручей!
Он повесил трубку и, тихонько приоткрыв дверь, прижался к стене кабины; в плотной тьме вестибюля кто-то ступал тихо, с кошачьей ловкостью, но так, как крадутся в совершенно незнакомом месте. Меринос увидел промелькнувшую мимо телефонной кабины фигуру и сунул руку под пиджак. Достав револьвер, понял, что не может стрелять из телефонной кабины. Промахнувшись, он оказался бы в ловушке, из которой не смог бы выйти, а шансы попасть были минимальными.
Меринос выскользнул из кабины и, выставив вперёд руку с револьвером, двинулся в темноту. Ориентировался быстро и уверенно. «Здесь туалет, — непрерывно
Выставленная вперёд правая рука встретилась с препятствием: это была автоматическая касса для выбивания талонов. Он легко обошёл её и только теперь начал различать в темноте очертания отдельных предметов; правда, здесь было чуть светлее, чем в вестибюлях, и сразу же стали заметны стоявшие вокруг столики.
— Новак! — крикнул Меринос в темноту.
В ответ — молчание. У Мериноса поднялись волосы на голове. Ему вдруг показалось, что ЗЛОЙ где-то здесь, рядом, что через мгновение его железные пальцы сомкнутся на его, Мериноса, шее. Он вслепую отскочил в сторону, зацепился за столик, упал. В ту же минуту вскочил на ноги и неожиданно поверил в собственные силы. «У меня же есть машина! — лихорадочно соображал он, — и сам я не маленький. Не поддамся! А стрелять — нет, не могу! Его должны арестовать. Так будет лучше. Это даст мне возможность сбежать, перекроет афёру с билетами и всё на свете. Только не растеряться! Речь идёт о жизни с Олимпией там, за границей. Если я убью его, мне будет мало пользы, а если отдам в их руки — ого…!»
— Новак! — крикнул он второй раз голосом, дрожащим от страха и страстной жажды борьбы, — не уйдёшь отсюда! Я убью тебя здесь!
— Если тебе удастся, Букович, — раздался издалека, из темноты, сердитый голос ЗЛОГО, — а если нет, то я тебя здесь убью!
Внезапно штора, закрывавшая восточную стену ресторана, с шумом упала на пол — ЗЛОЙ сорвал её. Открылось предвечернее небо, светились первые уличные огни и большая неоновая реклама «Орбиса», сиявшая то красным, то голубым светом на крыше соседнего корпуса. Широкая полоса света упала сквозь большие витрины на длинный зал со столиками. В тот же момент грянул первый выстрел: нервы у Филиппа Мериноса не выдержали.
«Ах, так, — подумал ЗЛОЙ, — плюётся! Ну что поделаешь? Или он, или я». Он наклонился, словно в густом кустарнике, и, прыгнув между столиками, стал пробираться к противоположной стороне зала, ещё тёмной, глубокой и грозной.
Поручик Михал Дзярский медленно положил трубку, вытянулся в кресле и закурил. «Такие дела, — лениво подумал он, — могут иногда иметь счастливый конец. В любом случае я ничем не рискую».
Он резко встал, чуть отодвинул стоявшее на пути кресло, открыл дверь в другую комнату и крикнул:
— Мацеяк, двадцать человек, три автомашины и мой «ситроен»! Клюсинский, ко мне!
В комнате засуетились. Дзярский вернулся к себе в кабинет, открыл ящик стола, вынул из него большой парабеллум и вложил в кобуру под мундир.
Во дворе загудели автомашины. Дзярский сбежал с лестницы, за ним Клюсинский. Мацеяк завёл мотор «ситроена». Из дежурных помещений высыпали милиционеры, на ходу цепляя через плечо автоматы, и поспешно сели в серо-зелёные «виллисы». Дежурные открыли ворота. Включив сирену, Мацеяк выехал первым. Оглядываясь на машины, останавливались прохожие.
Вокруг была серая мгла. Направляемый безошибочным инстинктом, ЗЛОЙ шёл вперёд; свободно и, казалось бы, неуклюже опущенные руки готовы были мгновенно ударить. ЗЛОЙ поворачивался медленно и незаметно, как артиллерийская башня крейсера, готовящаяся к выстрелу. Вот он пригнулся и прыгнул. Задетый стол перевернулся и упал на пол вместе со стульями; левой рукой ЗЛОЙ
— Бах! Бах! Бах! — разорвала тишину короткая очередь выстрелов. ЗЛОЙ лежал под столиком, пряча голову за разбитыми стульями.
Меринос выстрелил ещё раз. «Убить!» — тяжело дышал он. Страх вытеснил все его мысли, кроме одной: немедленно, сейчас же, освободиться от этой страшной опасности, скрытой тьмой.
— Новак?
— Бухович, — отозвался из темноты металлический от злости голос ЗЛОГО, — не беспокойся, я живой. Не обманывай себя. Это ты здесь сегодня останешься. Будь спокоен.
Меринос тяжело опёрся на стену. Стена наклонилась, и он чуть было не упал назад: дверь, ведущая на кухню, открыла перед ним неожиданные возможности. Внезапная мысль, как молния, прорезала тьму тревоги. «Сюда! Так и есть! Помню, это здесь». Он благословлял в эту минуту тот день, когда согласился на уговоры директора детально ознакомиться с помещением универмага. Дверь беззвучно закрылась за ним. В громадном помещении кухни было не так темно, как в зале: на фоне белых кафельных стен и белых котлов чётче выделялись предметы. Меринос быстро отыскал расположенные в центре лифты. Приблизившись к ним, осторожно нажал на замок железной, окованной крест-накрест металлическими полосами двери: оба лифта были открыты. Меринос глубоко вздохнул, облизал пересохшие губы и стёр рукавом со лба грязный пот; он отдал бы в эту минуту несколько лет жизни за сигарету — за одну затяжку. «Если удастся, — размышлял он, — всё будет так, как я планировал. А если нет, — застрелю его здесь, возле лифтов. С расстояния пяти шагов должен попасть». Он распахнул металлические двери лифтов; один из них оказался пустым, во втором Меринос нащупал ящик для продуктов. Осторожно вернулся к двери, бесшумно закрыл её и выглянул во враждебную тьму зала. Затем вытянул вперёд руку с револьвером и дважды выстрелил в темноту. И тут же, метнувшись на кухню, включил на ходу рубильник на щитке у двери. Огромная кухня засияла огнями электрических ламп. Меринос шмыгнул между котлами и притаился в узкой щели между поднятыми огромными крышками; вытянутая вперёд рука с револьвером слегка дрожала. Дверь качалась то в одну, то в другую сторону, как метроном — единственный элемент движения в этой жуткой, неподвижной тишине. Через минуту дверь перестала раскачиваться: на пороге стоял ЗЛОЙ. Палец Мериноса слегка задрожал на спусковом крючке: теперь мог наступить конец, финал великой игры. Но он был непростым игроком. «Нет!» сверкнуло в мозгу: он понял в эту секунду, как никогда раньше, что месть не относится к категории великих побед.
«Скрылся, — подумал ЗЛОЙ, — но куда?» Он сразу же посмотрел на лифты, подбежал к ним и склонился над пустой клеткой: стальные тросы исчезали внизу, в чёрной узкой пропасти. Недолго думая, ЗЛОЙ вошёл в грузовой лифт и закрыл за собой железную дверь. Меринос пошевелился и уже хотел было выбраться из своей щели, но в этот момент дверь лифта открылась, и из него вышел ЗЛОЙ. «Неужели лифт неисправен? Выключен?» — в отчаянии подумал Меринос. ЗЛОЙ наклонился над пустой клеткой, внезапным резким движением ухватился за стальной трос и, повиснув над чёрной дырой прямоугольной шахты, начал спускаться вниз. Меринос вылез из своего укрытия, качаясь на нетвёрдых ногах, подошёл к лифтам. Дрожащими руками вытащил из кармана разорванного пиджака пачку сигарет и стал искать спички. В кармане их не оказалось, очевидно, где-то потерял. На грязном полу лифта, где только что был ЗЛОЙ, лежала коробка. Меринос вошёл в лифт, наклонился и поднял её; в ней оставалось несколько спичек. Выпрямился и почувствовал, что голова у него пошла кругом, вся кровь отхлынула в ноги. Тяжело опёрся на стену кабины, преодолевая головокружение. Когда опомнился, лифт медленно опускался.