Злые игры. Книга 3
Шрифт:
— Вот именно. Или Мэри Роуз. Или уже сказал.
Она покачала головой:
— Нет. Если бы уже сказал, мы бы знали. Это уж точно. А ты полагаешь, он действительно вынашивает планы перебраться в Хартест?
— Бог его знает. Если хочешь знать мое мнение, так это его привлекает гораздо больше, чем женитьба на Георгине.
— Ну что ж. Возможно, это не такая уж плохая идея.
— Шарлотта, это чертовски скверная идея. И я не намерен с ней мириться.
— Скажите пожалуйста! — Шарлотта смотрела на него весело и немного удивленно. — В нас вдруг проснулся маленький феодал и лорд! Мне казалось,
— Не все с ними связанное. — Макс вдруг помрачнел. — А только… Александра.
— Послушай, Макс, мы сейчас все равно ничего не решим. Тебе надо быть хозяином вечера, а я должна…
Она вдруг смолкла: в дверь вошел Гейб. Он посмотрел на нее и произнес:
— Привет. Извини, что я опоздал. Большой спрос на доллар.
— Ах, как интересно. Надо тебе будет с кем-нибудь это обсудить. — Шарлотта говорила подчеркнуто весело и приветливо. — А я ухожу. Спокойной ночи, Гейб. Счастливо, Макс, чудесный был вечер.
— Что это с ней? — спросил Гейб.
Макс внимательно посмотрел на него; но Гейб явно пребывал в искреннем недоумении.
— Джемма, мать твою, спускайся вниз и давай ужинать, — в десятый раз повторил Макс.
— Нет, — отрезала Джемма, — не спущусь. — Она сидела на краю ванны. — Пока ты не пообещаешь, что не будешь больше лапать каждую проходящую мимо тебя бабу. Это же просто отвратительно: вначале эта твоя модель, потом Энджи, а потом уж вообще какая-то уродина с прямыми волосами, я видела, как ты ее лапал.
— Какая уродина? Никогда не лапаю уродин. Ах, это ты о Дженнифер? Она не уродина. Мы с ней уже очень давно знакомы, с Дженнифер. Я за ней присматривал еще в самой первой ее поездке.
— Ей, наверное, очень понравилось, — съязвила Джемма. — Так вот, я не спущусь. Ясно?
— Ну и пожалуйста. Сиди здесь и развлекайся в одиночестве. Никто тебя тут развлекать не будет.
Макс спустился вниз, вышел под тент и подошел к столу, за которым сидел Фредди. Тот с презрительно-высокомерным выражением следил, как Чак и Жанетта Дрю танцевали обычный демократический вальс.
— Мелочь ты пузатая, — проговорил Макс.
— Извини?
— Ты слышал. Жестокая и подлая пузатая мелочь. Как ты смел это сделать? Всех расстроил, всю мою семью. Это же непростительно.
— По-моему, у тебя болезненная чувствительность, — ухмыльнулся Фредди. — Лично для меня это было просто приятное воспоминание, небольшое путешествие в прошлое.
— А попутешествовал бы ты на х… — сказал Макс.
К полуночи гостями овладело танцевальное настроение. Под тентом яблоку негде было упасть: финансовый мир, мир моды и мир журналистики счастливо слились в одну разгоряченную, трущуюся друг о друга массу танцующих. Джейк Джозеф буквально приклеился к какой-то смазливой девице, ладони его плотно лежали у нее на ягодицах. Один из его братьев-полицейских весьма энергично терся животами со служительницей какой-то художественной галереи, глаза у него были закрыты, голова склонена набок. Миссис Викс отплясывала с Томми, а Клиффорд стоял с краю и мрачно смотрел на них. В самом центре пространства под тентом, обнявшись, очень своеобразно танцевали два «голубых»
— Славные у тебя друзья, Макс, — заметила Энджи.
— Да, неплохие.
— По-моему, пока все идет хорошо, да? С Мелиссой все в порядке, как ты думаешь?
— По-моему, да. Только не особенно заигрывай с этим ее парнем.
— Нет, конечно, гнусный он какой-то тип. А где Георгина?
— Уехала к тебе. И Кендрик тоже.
— Ну, тем лучше для них, — усмехнулась Энджи.
— Там не совсем то, что ты думаешь, — сдержанно ответил Макс. — А посмотри-ка на Мэри Роуз, с каким удовольствием она заговаривает папочку Мортона. По-моему, она его уже практически уговорила открыть картинную галерею.
— Боже, неужели же Мортоны все еще здесь? — пораженно воскликнула Энджи.
— Здесь.
— А где же их дочка?
— Дуется. Вон она сидит, видишь?
— Ты бы лучше пошел потанцевал с ней.
* * *
Уже много-много позже, или так ему показалось, Макс вдруг обнаружил, что танцует с Энджи. Джемма была в объятиях какого-то мужского представителя художественных галерей, и, похоже, ей там вполне нравилось.
— А ты танцуешь как негр, — сказала Энджи, когда музыка сменилась, заиграли что-то медленное и Макс обнял ее и прижал к себе.
— Это как понимать?
— У тебя есть чувство ритма. Фантастическое чувство ритма.
— Ну, — непринужденно заметил он, — негры не только этим славятся. А в другом отношении я как, могу с ними сравниться, по-твоему?
— Сомневаюсь, — засмеялась Энджи. Ее зеленые глаза задорно блестели, вид у нее был весьма самодовольный.
— А у вас в этом смысле большой опыт, миссис Прэгер, да?
— Достаточный.
— Вот как.
Макс крепче прижал ее к себе; он чувствовал, как, даже несмотря на тесные брюки, у него начинается эрекция. Энджи в ответ тоже прижалась к нему, извиваясь всем телом.
— Извини, — проговорил с улыбкой Макс. — Ничего не могу с собой поделать. Это все… музыка.
— Мне нравится.
— Что, музыка?
— Нет, то, как она на тебя действует.
— А-а.
Музыка вновь сменилась; теперь она стала еще медленнее, и вокруг разнесся откровенный в своей сексуальности голос Дилана: «Лэй, леди, лэй…»
Макс еще сильнее прижал Энджи к себе.
— Энджи…
— Да, Макс?
Внезапно Макс почувствовал, что не может больше терпеть и сдерживаться. Выпил он именно столько, сколько ему было нужно: у него было ощущение приятного опьянения, готовности к дерзости и безрассудству, но при этом он сохранял контроль над собой. На Джемму он даже смотреть сейчас не хотел: с ней все было слишком уж легко и просто. Он чувствовал, что хочет Энджи, он хотел ее уже очень давно, так давно, что и сам не помнил, было ли такое время, когда он не испытывал этого желания. Энджи подняла на него глаза, их взгляды встретились: она медленно растянула губы в уверенной улыбке, Макс тоже улыбнулся в ответ.