Змеиная Академия. Щит наследника. Часть 2
Шрифт:
— Решила на ребенка его поймать? — вампир тихо выругался, вызывая стражу. — Прости, что испортили тебе такой день, тайши. Я займусь ей, не переживай.
Уже через несколько ударов сердца в помещение, оттеснив попискивающих продавщиц, вошли двое вампиров, коротко поклонились князю, подошли поближе к зависшему хвосту… Рин чуть шею себе не свернула от любопытства, смотря, как один из воинов взял в ладони лицо альвийки, смотря прямо ей в глаза. Миг, другой — и женщина обмякла.
— Отпускай, — шепнули на ухо, — она пойдет с ними добровольно.
Так
— Тише, девочка моя, тише. Ну вот, испугалась… — крылья обняли ее, позволяя нежиться в мягком кожистом тепле, вызывая счастливую детскую улыбку.
Нет, Рин чувствовала, что князь воздействовал на ее сознания, но не противилась — пусть лучше успокоит, чем она будет мучить себя и других.
— С тобой все будет в порядке, девочка, когда придет твое время. А придет оно еще нескоро — для рождения детей ты чересчур молода, так что твои маленькие глупые мыслишки и беспокойство — забудь. Предначертанный каждому путь… мы сами его и строим, моя алэ-шаэ. Сейчас я открою портал, ты пойдешь домой и поспишь. А проснешься — и все сгладится, забудется…
Противостоять вампирским чарам было очень сложно, но она все же сумела разлепить губы и спросить:
— Ребенка… спасут?
— Несомненно, — твердый, спокойный ответ, — такими вещами я лгать вам не стану. — Идите.
И подтолкнул в сияющий портал, где уже ждала теплая постель, в которую посреди сладкого сна прибыл, нарушая все обещания, и второй участник предстоящего завтра действа. Обвился вокруг нее, крепко обнимая и прижимая к себе, и она уснула совсем крепко. На душу вернулось спокойствие и умиротворение, а мерзкая сцена забылась, истаяв. Вот уж кого бы целителем… мозгоправом, не иначе.
А следующий день встретил снова жаркими объятьями, упирающимися в нее частями тела и легкими укусами-поцелуями.
— Итаннэ, — «душа моя». От обращения сердце сладко заныло, а по губам расплылась счастливая улыбка. От вчерашнего осадка после тяжелого столкновения и собственного страха и тени не осталось, — я решил удовлетворить твою просьбу по поводу братьев-каэрхов, знаешь, — негромкое.
Просто… не то, чтобы Рин была против, но это определенно не то, с чего начинают утро перед свадьбой, нет? Впрочем, у них вечно все… хвостом вперед. Но ей и так все нравится. Стоит по-настоящему ждать, чтобы судьба преподнесла тебе самый драгоценный подарок.
— Яр? — Рин пыталась найти подвох в словах хитроумного избранника — и не находила. Тот был абсолютно серьезен. Хотя с чувством юмор у ал-шаэ действительно было не очень… хорошо.
— Я сделаю их твоими телохранителями, связав дополнительными клятвами на крови. Вижу, что вы
Того и гляди расшипится с утра пораньше, как растревоженная гадюка.
— Как скажешь, сердце мое, — сказала ласково, чувствуя, как по эмоциям ударило чужим удовлетворением. Приятно ему. Не такой уж ты камень, милый.
Раздвоенный язык мягко скользнул по щеке, вызывая дрожь. Тело как-то сразу превратилось в тягучее желе, растекаясь по подушкам, дыханием вырывалось часто-часто, изредка сбиваясь. Кружилась голова и припекали щеки, пока чужие когти ласково и осторожно рисовали узоры на животе, нагло пробравшись под рубашку. Серебряные глаза потемнели, Нильяр больше не казался бесстрастным, хотя лицо оставалось практически спокойным. Но разве обманешь чувства? Бьющееся под рукой чужое сердце? Прерывистый вздох сквозь зубы, проступающая чешуя, сильные жесткие руки, фиксирующие тело и не дающие сдвинуться с места…
Неизвестно, до чего бы они дошли, если бы не раздался гулкий звон, ввинчивающийся в уши — кто-то стоял у двери во внешние покои. Миг — и приятная тяжесть исчезла, уступая место утренней прохладе и легкому разочарованию.
— Пожалуй, я зря остался. Несколько переоценил собственные силы, — голос мага звучал ровно, но вот пылающие ртутным серебром глаза выдавали, как и та буря чувств, что на мгновение прорвалась по связи. — Я пойду к себе, итаннэ. Рин-э, — длинный хвост скользнул по полу, обвил ноги, притягивая ее к наследнику.
Губы ожег жесткий поцелуй — чужая рука зафиксировала голову, не давая отстраниться, он снова все контролировал — но, в то же время, Рин знала — захоти она — все будет по-другому. Да, Нильяр мог быть и равнодушным, и властным, и жестоким. Да, у них не будет все просто — а у кого бывает? Но она всегда будет знать, насколько дорога ему. Интересно все же, за что ей такое счастье?
— Мы уже, кажется, об этом говорили. Прекрати недооценивать себя, Рин-э.
И отпустил, подпихивая к кровати.
— Иди, я пришлю к тебе всех сочувствующих…
Яр просто не понимал, как близок в этот момент к тому, чтобы быть побитым подушками.
— Я хотел сказать — твоих друзей, — по связи долетели отголоски веселья. Так, значит там, где-то и чувство юмора закопано?
Все, уполз. Поганец хвостатый. На мгновение охватил привычный мандраж — пусть сегодняшние церемонии и не для широкой публики, но завтра…
Все так закрутилось, завертелось в вихре прическа-туники-платья для человеческой формы, традиционные накидки для формы иршаса, заколки-украшения-проверка церемониала. Нелегкое это дело — выходить замуж за наследника Империи. И огромная ответственность. Уже тогда, когда она ползла в окружении близких и родных рядом с отцом к Храму Великого Змея, накатило на миг снова — разве она достойна? Этого невероятного иршаса, этого высокого положения, всего того счастья, о котором год назад она и мечтать бы не смела?3ec623