Змеиная вода

Демина Карина

Я слушаю Одинцова и продолжаю читать.

Гадюка…

След от укуса прячется в одном из синяков, потому его не сразу обнаружили. А вот и резолюция. Ага… стало быть, по их версии гражданка Величкина в очередной раз поссорилась с супругом. Тот пребывал в состоянии алкогольного опьянения и на почве резко возникших личных неприязненных отношений нанес гражданке Величкиной побои разной степени тяжести. И опасаясь за свою жизнь, она убежала из дому.

В лес.

Вот странно… почему в лес? Почему не к соседке какой-нибудь? Подруге? Или больше некуда было бежать? Соседки отворачивались.

Подруги устали её прятать, потому что у всех своя жизнь, в которой хватает иных потрясений.

– …вот он и убрал потенциальный источник неприятностей.

– Сестру, – уточняю, поскольку в Одинцовском изложении все звучит как-то совсем гадостно.

А Бекшеев добавляет:

– Или дочь.

– То есть?

– Змеи, яд… это как-то… по-женски, что ли.

Ну спасибо. Я поглядела на Бекшеева. Если мне придет в голову от кого-то избавиться, то яд – это последний способ, который я выберу.

Хотя… это я.

– Да и характер у Марии Федоровны пожестче будет. Тем более ты говоришь, что он не был в курсе беременности Надежды. А вот мать его могла понять… по каким-либо признакам.

– Может, и так… очень своеобразная женщина, – не стал спорить Одинцов.

– А остальные? – я постучала пальцем по папке. – Допустим, дочь и невесту своего дорогого Анатолия она убрала…

Матушка Анатолия чем-то донельзя напоминала вдовствующую княгиню. То ли взглядом, то ли совокупностью манер, то ли холодом, которым от нее за версту тянуло.

– Остальные чем ей не угодили?

– Не знаю, – сказал Одинцов. – Поэтому и хочу, чтобы вы туда отправились и все выяснили. Частным порядком… в любом случае, это кто-то из местных. Кто-то, кто знает лес, умеет обращаться со змеями, ведь гадюки в самом деле кусали. Если открыть дело, заявить о расследовании, этот кто-то просто затаиться или вовсе уедет. Тот же Анатолий в любой момент может скрыться за границей. Как и его матушка. Скажется больной, и ищи потом… главное, что задержать их оснований нет. Да и скандал будет знатный… в любом случае будет. Известное семейство. Поэтому надо разбираться тихо. Пока не появятся более-менее веские основания для ареста.

Надо.

Соглашусь.

Потому что девушка кажется спящей. Такой вот мирной… такой свободной, что ли? Белое перышко это… змеи… не люблю змей. Хотя и не боюсь.

– И в качестве кого мы поедем?

– Гости. Тебе давно в отпуск надобно бы. Здоровье там поправить на свежем воздухе.

Бекшеева передернуло.

– Знаешь… всякий раз, когда я пытаюсь поправить здоровье на свежем воздухе, меня пытаются убить, – произнес он доверительно. – Поэтому, наверное, но какое-то вот складывается личное предубеждение против этого свежего воздуха. Да и… уместно ли?

– Скажем так… я обратился к Ниночке с личной просьбой. И она не отказала.

Думаю.

Судя по тому, что я видела, отказать кому-то в чем-то Ниночка в принципе не могла.

Не научили её отказывать.

– Там хвойные леса. Просторы, красоты природы… да и от столицы недалеко. Пара недель – самое оно, чтобы отдохнуть и здоровье поправить. А Зима отправится следом, как…

– Невеста, – буркнула я, собирая бумаги обратно в папку. Потом перечитаю, на свежую голову. – Что?

Ты ж мне предлагал?

И на Бекшеева смотрю. Мало ли, вдруг успел передумать.

А он кивает.

– Трижды, – уточнил он скорее для Одинцова, чем для меня. – Обещала подумать.

– Вот, считай и надумала…

Одинцов вымученно улыбнулся.

– Мои поздравления…

– Цветы пришлешь позже. Поздравления тоже. Прием нам ведь устраивать не обязательно?

Потому что если обязательно, то я не согласная.

– Я ж болен, – Бекшеев сцепил руки на груди. – Мне приемы очень протовопоказаны. Вот на один сходил, теперь, считай, здоровье поправлять должен. Но мысль хорошая. С Анатолия станется заявить протест. Несвязанный обязательствами мужчина в одном доме с девушкой – нехорошо…

– Он уже заявил, – отозвался Одинцов. – Поэтому и решили, что жить вы будете у них.

Может, все-таки передумать?

А что…

– Тем паче Ниночка вынуждена будет задержаться в Петербурге. Ей срочно надо врача посетить… разных. Еще платье выбрать. Украшения. Свадьба – дело весьма ответственное.

А змеи в столице, если и водятся, то исключительно в светских гостиных.

– Кого берем?

Целой толпой в гости переться, конечно, не слишком вежливо. Но с другой стороны в чем-то Бекшеев прав…

– Кстати… – я хлопнула по ноге. – Надеюсь они собак любят?

Судя по улыбке, о собаках Одинцов не предупреждал. Как и о некромантах… ну а Софья… Софью не любить невозможно. Она у нас самая адекватная.

Глава 6. Гюрза

«Напрасно многие полагают змей холодными и скользкими. Напротив, их тело покрыто чешуёю, которая, нагретая солнцем, становится тепла и весьма приятна в прикосновении. И сами гады любят тепло, спеша забраться туда, где его больше. Именно потому и в сырые холодные дни они спешат укрыться в домах или же иных постройках…»

«Книга о змеях»

– А вы не думали в отставку выйти? – поинтересовался Анатолий, глядя как-то поверх головы.

В вагоне-ресторане почти пусто.

Время раннее. И подают лишь кофе или чай да выпечку. Чуть позже вагон заполнится людьми, станет суетно и громко. Голоса и музыка заглушат стук колес, а разговаривать и вовсе станет сложно.

Пока же…

Анатолий в утреннем светлом костюме устроился у окна. В одной руке чашечка с черным вареным по-турецки кофе. В другом – тонкая почти дамского вида сигарета. Лиловый дымок поднимается к потолку, исчезая где-то там, заботливо поглощенный очищающим артефактом.

– Все же ваше здоровье…

– Не настолько плохо, – Бекшеев смотрел в окно. За ним мелькали леса и деревеньки. Причем леса сменялись деревеньками, а те – лесами. Как-то поезд выбрался на мост, перекинутый через какую-то речушку, и колеса застучали иначе, громко, звонко.

– Ну да… я полагаю. Одинцов все еще не верит в чистоту моих помыслов, – Анатолий пригубил кофе. – Поэтому и отправил своих… соглядатаев.

Он скривился, явственно выражая отношение к происходящему. А затем добавил: