Змеиное варенье
Шрифт:
Я подпер рукой голову, облокотившись на стол, и отрешенно разглядывал безумицу. Ее нездоровое воодушевление проявило румянец на щеках, глаза потемнели и зажглись охотничьим блеском, а на лице было хищное и азартное выражение. Происходящий ужас и страшные смерти ее не беспокоили, скорее, возбуждали. Наверное, мне никогда не понять, что творится в ее голове… Я вздрогнул, потому что Лидия замолчала, как будто что-то почуяв, и ладонью накрыла мою руку на столе. Ее кожа была холодной, как лед.
— Господин инквизитор, хватит мечтать, — вкрадчиво сказала она, — вы слышали, что я сказала?
Я раздраженно
— Дознание веду я, а не вы, госпожа Хризштайн. В обязанности фамилиара входит сбор сведений. Тех сведений, которые я вам укажу. Поэтому вы будете заниматься Остронег, а не тратить время на первую жертву. Ко всем остальным вельможам я вас даже близко не подпущу.
— А что мне заниматься этой потаскухой, — ухмыльнулась Лидия, — если я и так все про нее знаю. Семейство Остронег владеет десятком крупных торговых судов и двумя верфями. Их состояние оценивается в сотни тысяч золотых. Но год назад случилась неприятность, господин Остронег узнал, что его сына, частого посетителя дорогих борделей, заразили звездной сыпью. Поговаривают, что он даже обращался к услугам некой банды, чтобы узнать, кто именно. Только те же слухи утверждают, что Микла Остронег заразился от собственной сестры…
Лидия забрала у меня кружку с остатками компота и допила его, наслаждаясь произведенным впечатлением.
— Когда вы успели все это узнать? — выдавил я.
— Я бы успела узнать больше и про остальных, если бы вы удосужились сообщить мне их имена. Кстати, недоброжелателей у Марины найдется много. Она ведь считала себя роковой женщиной, крутила хвостом сразу перед несколькими и подзуживала ревнивых ухажеров. Говорят, она даже вела собственный личный счет погибших из-за нее на дуэли… Немаленький, заметьте.
— Дуэли запрещены, — заметил я.
— И кого это останавливало?
— Вы упомянули о маре Гук Чина. Что вам привиделось?
Лидия неожиданно помрачнела и заявила:
— Ублюдок. Жестокий и подлый, вот кем был ваш разнесчастный юный погибший.
— Госпожа Хризштайн, то, что юноша был… — я замялся, — эмм… состоял в… богопротивных отношениях с… В общем, это еще не значит, что он должен был погибнуть так страшно. Это болезненная греховная наклонность…
— Гук Чин не был мужеложцем, если вы это имели в виду, — насмешливо сказала Лидия. — А знаете, компот мне даже понравился.
— Ну конечно, вам же виднее, чем профессору Вальтеру, ведущему анатому княжества, — покладисто согласился я. — Я намерен заняться поиском…эмм… возлюбленного последней жертвы. А от вас в следующий раз жду тот самый черный список Марины Остронег. И это не обсуждается. Надо понять, что может быть общего у всех жертв, как колдун на них воздействует, и чего добивается.
— Адмиралом и казначеем вы заниматься не будете?
— Увы, у меня нет возможности их допросить. Я обращусь к кардиналу с просьбой, чтобы он повторно побеседовал с ними. Если у вас есть вопросы к ним, то можете их записать, я передам. И еще… Если вам так хочется, то можете заняться первой жертвой, но город без предупреждения не покидать.
Лидия встала и присела в шутливом поклоне, придерживая полы лисьего плаща. Ее глаза лукаво блеснули, скрытые длинными ресницами.
— Спасибо за эту милость. Слушаюсь и повинуюсь, мой господин.
У меня
— Я вас предупредил, не смейте меня ослушаться! Вы обещали.
— Конечно, конечно… Пусть мой господин будет готов к вечеру. Я заеду за вами к восьми. Мы отправимся в известный вам игорный дом.
— Нет.
— Мой господин хочет, чтобы я отправилась туда одна?
— Нет.
— Хорошо, тогда ваша покорная слуга найдет себе другого спутника. Прощайте.
Я скрипнул зубами, провожая взглядом рыжую плутовку. Ей-богу, проще прибить, чем переспорить.
Я вернулся в Академию, чтобы заглянуть к профессору Адриани. Но по дороге в его кабинет я столкнулся с Нишкой, которая с понурым бледным видом брела мне навстречу. Мне пришло в голову, что лучше всего не избегать ее, а напротив, общаться и быть в курсе результатов ее дознания.
— Простите меня, госпожа инквизитор, я был груб и невежлив утром, — остановил я Нишку. — Оправданием может служить лишь то, что я хотел избавить вас от страшных подробностей…
Нишка тяжело сглотнула, и я понял, что она успела увидеть тело.
— Да уж… Видок еще тот… Брр… ненавижу змей!
— Вы лучше меня осведомлены об этом деле, и я… Я хотел бы с вами посоветоваться. Или вы слишком заняты в текущем дознании? Как оно продвигается, кстати?
Я сказал и сам почувствовал, насколько неуклюже вышло, но, слава Единому, Нишка ничего не заподозрила.
— Да, — махнула она рукой, — какое-то нелепое дело. Смотритель утверждает, что никого не было, да и кто в здравом уме приблизится к купели? А мне теперь — опрашивай всех, не видел ли кто чего подозрительного. Кстати, вы не видели?
Как же отвратительно врать сестре по вере…
— Нет, — покачал я головой, — но с другой стороны, благодаря этому инциденту, вы остались в городе и можете помочь в нынешнем дознании. Профессор упомянул, что вам удалось разговорить служанку в поместье Лешуа. Я не нашел в материалах…
— Ах вот как! — Нишка вдруг разозлилась и побагровела. — Чужими руками решил жар загрести?
Я опешил и растерялся.
— Нет, что вы… Но вы же сами сказали, что радеете за дело и…
— Я, значит, паши и вкалывай, как ломовая лошадь, а ему вся слава! Нет уж!
— Да я не это имел в виду… Постойте…
Я беспомощно смотрел вслед Нишке, которая бесцеремонно оттолкнула меня с дороги и засеменила прочь, сверкая бритой головой.
Профессора с лекции мне пришлось дожидаться в его кабинете. Я подошел к высокому стрельчатому окну, из которого безбожно задувал холодный ветер. За ночь снег полностью укрыл город и очистил его от уличной грязи, привнеся в воздух ожидание праздника, самого светлого праздника в году — Изморозья. В приюте он был долгожданным и любимым, нам дарили игрушки, баловали сладким, а еще можно было загадать желание заступнику Луке, покровителю детей и животных. И если очень сильно верить и надеяться, то оно обязательно исполнялось… Ребенком я всегда загадывал что-нибудь несложное. Удивительным образом, мои желания сбывались, конечно, в основном благодаря отцу Георгу… Только сейчас, увы, даже он не смог бы мне помочь…