Змеиный факультет
Шрифт:
– А когда мне можно будет поехать в школу?.. Папа говорил, что там директор - Альбус Дамблдор, а вы говорите, что это вы директор…
– Альбус Дамблдор погиб, - всё тем же бесцветным тоном говорит Северус.
– Теперь директором Хогвартса являюсь я. Занятия в школе начинаются первого сентября. К этому времени вам нужно будет приобрести учебники, волшебную палочку и прочие необходимые для учёбы вещи. Думаю, на следующей неделе я смогу предоставить вам провожатого для совершения этих покупок.
Странно, но мальчик совершенно не пугается его замкнутости и угрюмости. Типичный
– Только в сентябре… - разочарованно говорит Питер.
– Ещё почти целый месяц.
Северус понимает его огорчение.
Хоть отец и должен был предупреждать сына о необходимости скрывать эту информацию от магглов, наверняка мальчик пытался рассказать здешним приятелям о магии. Невозможно ребёнку в его возрасте молча носить в себе знание о целом мире, в котором он жил прежде. О мире, так отличающемся от того, в котором он вынужден жить теперь, без родителей и дома.
В маггловском приюте мальчишку должны считать в лучшем случае странным малым с дурацкими фантазиями. А скорее всего - попросту дурачком. Но ведь Питер-то знает, что на самом деле есть и волшебная школа Хоггвартс, куда он непременно должен отправиться в одиннадцать лет, и полёты на метле, и его ровесники - такие же, как он. Знающие правду.
Ещё и сопровождающего на Диагон-аллею нужно для него где-то взять… Попросить кого-то из преподавателей? Вряд ли это хорошая идея. Учителя должны соблюдать дистанцию в отношениях с учащимися. В тех случаях, когда кто-то из учеников оказывался к преподавателю ближе, чем другие, как правило, ни к чему хорошему это не приводило. Взять, к примеру, Драко… Необыкновенное нахальство и убеждённость, что ему можно больше, нежели прочим. Хотя, вероятно, эта убеждённость могла иметь другие источники. Учитывая воспитание Люциуса - удивляться нечему.
Пожалуй, экипировку первокурсника можно доверить кому-нибудь из учащихся восьмого курса. У них сейчас должно быть достаточно свободного времени для того, чтобы посвятить один день Питеру. Только это не должен быть кто-то из слизеринцев. Статья Поттера в «Придире», конечно, должна была несколько изменить положение змеиного факультета в глазах общественности, но не стоит сейчас рисковать и проверять лояльность обывателей.
– А вы расскажете мне про Того, кого нельзя называть?
– неожиданно просит Финч.
– Теперь его можно называть, - автоматически поправляет Снейп.
– Когда-то его звали Том Риддл…
Абсурд ситуации несколько забавляет Снейпа. Он сидит в саду на скамейке рядом с приютским мальчиком и рассказывает ему страшную сказку о Лорде Волдеморте и Гарри Поттере. Остаётся отрастить бороду и обзавестись очками. Только, Мерлина ради, никаких конфет…
Узнав, что Гарри Поттер ещё целый год будет учиться в той же школе, что и он, Питер издаёт радостный возглас. Увидеть героя своими глазами, не в газете! Может быть, учиться с ним на одном факультете! И уж точно - у одних преподавателей!
Снейп злорадно ухмыляется при мысли о том, что Поттер получит ещё одного преданного поклонника
Зато теперь у директора отпадают малейшие сомнения относительно кандидатуры того, кто отправится сопровождать Финча на Диагон-аллею.
Питер весьма неохотно прощается с директором Снейпом - впервые за два года ему удалось поговорить с кем-то, кто тоже знает, что Финч не сумасшедший и вовсе не слишком много фантазирует. Он дважды успевает напомнить, что на следующей неделе ему обещана вылазка за учебниками в магическую часть Лондона, прежде чем Снейпу удаётся наконец уйти.
Вернувшись в замок, директор первым делом проверяет книгу в ящике, потом разбирается с бумагами и даже не забывает написать запрос в Министерство относительно родителей Финча.
Спать хочется так нестерпимо, что Северус решает отказаться от ужина и сразу же лечь.
Конечно, сразу же - это только мечта: в окна стучатся совы, домовикам нужно выдать указания относительно свежего белья и утреннего кофе, мадам Помфри всерьёз озабочена нездоровым видом директора, - но уже через час с небольшим Северусу удаётся опустить голову на подушку.
Никаких снов, пожалуйста… Ему просто нужно отдохнуть.
* * *
Утром Северус опять обнаруживает на своём столе небольшую гору свежей почты. И уже с привычным замиранием сердца легко различает в этой кипе бумаг письмо от Люца.
Нужно будет навестить Малфоя-младшего. Заодно узнать, не вляпался ли он в какие-нибудь новые неприятности. Право слово, спокойнее было бы, если бы время, оставшееся до сентября, Драко проводил в Хогвартсе, на глазах у Снейпа. Нашёл бы себе какое-нибудь занятие в библиотеке или лаборатории. Конечно, такое приглашение наверняка спровоцировало бы новый виток недвусмысленных притязаний, но Малфой достаточно сообразителен, чтобы не слишком часто повторять свои неприличные предложения. Можно и потерпеть.
Впрочем, Снейп и не надеется, что Драко может принять во внимание такой сомнительный аргумент, как спокойствие директора, поэтому даже не предлагает ему подобный вариант. Как выяснилось, если мальчишке что-нибудь нужно от профессора, он и сам может найти способ к нему обратиться.
Во всяком случае, письмо необходимо доставить.
Северус пьёт кофе, попутно выясняя у коллег план работ на сегодняшний день. Кажется, его присутствие в замке в первой половине дня не так уж и обязательно, профессор МакГонагалл вполне сможет справиться с текущими делами.
А директор отправляется в Малфой-мэнор. И, оказавшись в каминном зале поместья Малфоев, едва не налетает на яростно целующихся мальчишек.
Хотя, пожалуй, это не вполне верно. Это Поттер достаточно агрессивно целует Малфоя, крепко стиснув его запястья и заведя его руки высоко над головой. Драко просто притиснут к стене и стоит с зажмуренными глазами, кажется, покорно ожидая, когда Поттер соизволит его отпустить.
Отличная позиция. И удовольствие получить, и невинность соблюсти. Впрочем, какая уж там невинность.