Змеиный князь
Шрифт:
– Кочевник, когда найдет источник воды в пустыне, сначала должен напоить лошадь, а уже потом сам утолить жажду, – добавил Морквард.
После того, как шатер был разбит, Мал попросил капитана дать ему урок фехтования. Капитан согласился, и они сошлись в поединке. Мастерство испанца заметно возросло с тех пор, как Мал впервые скрестил с ним клинки. Мал остановился и попросил Верна занять его место. Тот успешно отразил все атаки капитана и даже нанес ему несколько опасных ударов. Мал остался доволен тем, что голландец оказался для капитана достойным соперником.
– Давно мне не приходилось видеть столь искусного владения клинком, – признался Мал. – Капитан, я думаю, что ты смог справиться и с Ари, случись тебе с ней сразиться.
– Я уже пробовал вступить
Мал удивился тому, как легко капитан признался в поражении:
– В таком случае, Ари не в счет. Она использует темные силы, и ее превосходство не умаляет твоих достоинств.
– Женщине подобает побеждать другим искусством, – сказал Хуфтор.
– Она сильна очарованием. Перед ней бессильно любое оружие, – с необычной для него нежностью в голосе добавил капитан.
– Очарование? – усмехнулся Мал. – Неужели женщины смогли изобрести новый прием в фехтовании?
Капитан переглянулся с Илин. Та кивнула, вынула длинный узкий меч и подошла к Малу. Тот посмотрел на капитана: он явно предвкушал любопытное зрелище. Мал и Илин скрестили клинки. Принц взглянул на меч Илин, потом его взгляд переместился на женские пальцы, сжимающие рукоять. Мал поднял глаза и посмотрел в лицо женщине. В нем было нечто, что поразило Мала. По телу разлилась сладкая истома. В глазах вспыхнул яркий свет, и Мал, ослепленный вспышкой, забыл обо всем. Он очнулся от оклика капитана. Илин стояла рядом. Ее меч лежал в ножнах. Ей так и не пришлось сделать ни одного выпада.
Мал чувствует сырость в воздухе. Дорога выводит к реке. Он направляет Ориона к самой воде. На другом берегу показывается человек. Мал придерживает коня: это сарацин. Завидев Мала, он издает воинственный клич. К нему выскакивают еще около десятка вооруженных соплеменников. Они бросаются в реку и, зажав сабли в зубах, устремляются на другой берег. За ними следуют другие. Сарацины текут нескончаемой пестрой лентой. Конные, пешие, они вваливаются в реку, расталкивают друг друга и плывут вперед. Мал отпускает Ориона и, встав на кромке берега, готовится к сражению: обнажает меч и надевает на левую руку щит. Поперечный поток сарацинов разделяет реку на две части. Когда конец ленты, состоящей из человеческих тел дотягивается до другого берега, и сарацины подступают к Малу, он видит перед собой тяжело дышащих, измотанных переправой людей. Не давая им прийти в себя, Мал наносит разящие удары один за другим, устилая речное дно мертвыми телами. Но вскоре и ему приходиться принимать ответные удары – сарацинов становится слишком много. Берега достигают всадники, и Мал отступает. Сарацины угрюмо окружают его, ожидая, когда он выдохнется. Сначала у Мала раскалывается щит. Тогда он берет меч двумя руками, и клинок рассекает воздух с удвоенной силой. Несколько раз мечи сарацинов достигают змеиного торса. Панцирь из чешуи выдерживает их удары. Неожиданно меч выскальзывает из рук. Не успев понять, что произошло, Мал хватает первое, что попадается под руку: мощную и ветвистую корягу. Размахивая ей вокруг себя, он не дает приблизиться сарацинам. Тех, кто пытается подойти к нему, он сбивает с ног. Сарацины поднимаются и вновь идут на него. Мал вынужден отступать еще и еще, пока не оказывается у кромки воды. Здесь он с удивлением обнаруживает, что коряга обратилась в меч Рамзеса. Клинок начинает увеличиваться в длину и ширину, оставаясь таким же легким. Толпа сарацин преображается: она сливается в одного человека. Вместо множества невыразительных лиц Мал видит одно с жесткими чертами и сосредоточенным взглядом. От нового соперника исходит тяжелая мощь. Его тело и без того огромных размеров, увеличивается прямо на глазах. Меч не уступает тому, что находится в руках у Мала. Сарацин первым наносит удар, Мал отражает его мечом…
Принц проснулся рядом с тлеющим костром. На его груди рассыпались женские волосы: рядом спала девушка. В нескольких шагах дремал Верн. Мал осмотрелся, ища взглядом связку кинжалов. Они висели на луке седла Ориона. Один прыжок – и кинжалы в его руках! Еще
– Но в чем она виновата? – охваченный сомнениями, Мал опять закрыл глаза.
Он продолжал лежать неподвижно до тех пор, пока девушка не проснулась. Она поцеловала его в губы и, не сказав ни слова, ушла.
Долгая и однообразная дневная дорога привела их к колодцу. Пилигримы остановились, чтобы напоить лошадей. Когда Верн решил пополнить запасы воды, Хуфтор остановил его:
– Не нужно. Скоро мы окажемся в месте, где сможем получить всё, что необходимо.
Прошло не так много времени, как пилигримы въехали в небольшое поселение. Хуфтор сообщил, что это место носит название Кана:
– Здесь живут те, кто чуждается роскоши. В Кане не принято носить дорогие одежды и вкушать изысканные яства. Местные жители привыкли добывать себе пищу крестьянским трудом и нисколько не тяготятся им.
Люди, встретившиеся им по дороге, спокойно смотрели на проезжающих всадников, не выказывая ни удивления, ни страха. Их лица были просты, а взгляд наивен. Они то и дело переговаривались друг с другом, и тогда Мал слышал их ровные, лишенные страстей голоса. Жители Каны казались ему похожими друг на друга, как будто им пришлось вырасти в одной семье.
– Должно быть, они проживают утомительную и скучную жизнь, – думал Мал.
На постоялом дворе он смыл с себя дорожную пыль, и, вдохнув воздух, пропитанный покоем и уютом, усомнился в первом впечатлении и даже чуть-чуть поверил, что секрет счастья поселенцев города Кана все-таки существует.
Поддавшийся разлитой в воздухе душевной теплоте и расслабленности, Хуфтор за столом для гостей рассказывал историю народа, ведущего такой же размеренный образ жизни:
– Никто не знает, откуда они появились на западе Египта. Но они первыми пришли на эти земли и превратили пустыню в цветущий сад. Они вырыли каналы, пустили в них воду и посадили вокруг леса. В тени деревьев они построили дома из песка, применив тайный способ превращения песчинок в камни. Многие сотни лет они совершенствовались в науках, искусстве и ремеслах. Нет никого, кто превзошел бы их в знании тайн этого мира. Их зовут халдейскими магами, и есть те, кто принимает их за полубогов. Они изобрели летающие корабли, секрет которых так и не смогли раскрыть инженеры Нибура. Египетская математика и нумерология родом из Халдеи. И как бы это ни было обидно признать египтянам, изобретенный халдеями способ записи слов намного превосходит иероглифическое письмо. Когда воинственный Рамзес привел на запад Египта многотысячное войско, он расширил границы царства, но не смог покорить халдеев. Они покинули города до прихода завоевателей. Их пустые песочные дома рассыпались на глазах у египетских солдат. Халдеи были могущественным народом, но они не стали истреблять тех, кто был беспомощен перед ними. Они предпочли исчезнуть. Вслед за египтянами на запад пришли греки, а за ними франки. Но Халдея так и осталась землей одиноких, далеко стоящих друг от друга замков.
Первыми, кого увидел Мал утром в комнате канского постоялого двора, оказались капитан и Илин. Они стояли и ждали его пробуждения. По выражению их лиц Мал понял, что ему предстоит важный разговор. Верн еще лежал с закрытыми глазами. Моркварда и Хуфтора уже не было. Мал скинул послужившую ему покрывалом медвежью шкуру, присел на постели и пригласил Илин занять кресло, стоящее у стены напротив. Вместо нее в кресло сел капитан, а его жена встала рядом.
– Тебя преследует оборотень – об этом нам рассказал Хуфтор, – начал капитан.
– Он не обманул вас, но это всего лишь моя обратная сторона.
– Как он выглядит?
– Как ему вздумается. Но почти всегда как девочка, иногда – женщина. Я узнаю ее по взгляду. Он принадлежит Маргарите и никому больше.
– Когда ты говоришь, что оборотень твоя обратная сторона – это так и не совсем так.
– Что значат твои слова?
– В действительности, она – обратная сторона Маргариты, что связана с тобой, и в равной степени принадлежит тебе.
– Я не верю тебе.