Змеиный культ
Шрифт:
— Кто Вы? — взволнованно спросил Вильгельм, уставившись на мужчину. В глазах всё плыло, поэтому таинственный гость расплывался нечёткими контурами. Вильгельм прищурился, с усилием пытаясь сфокусироваться на незнакомце. Начали прорисовываться еле различимые черты его усталого лица.
— Меня зовут Петерсон. Доктор Петерсон, — представился незнакомец, чуть склонив голову.
И правда. Петерсон был в медицинском халате, с фонендоскопом на шее. Его немолодое лицо переполняла усталость. Под узким и длинным носом расположились пышные, чудаковатого вида усы. Большие круглые очки поблёскивали в ярком свете потолочных ламп.
«Сколько же он тут сидит? Час? Два? Или может быть больше?» — размышлял Вильгельм, разглядывая своего усталого,
— И какой же Вы доктор? — Вильгельм закрыл глаза, борясь с подступающей к горлу тошнотой.
Ему давненько уже не было так плохо как сейчас. Странное чувство слабости наполняло весь организм и невероятно хотелось спать. А уж чего точно не хотелось, так это вести задушевные беседы с малоизвестным человеком.
— Кардиолог, — пояснил Петерсон, не отрывая взгляда от своего собеседника.
— Мне кажется, я начинаю кое-что вспоминать, — монотонно пробормотал Вильгельм.
Из глубин сознания всплывали разрозненные образы. Прогулка по старому парку, разговор с агентом «Искариот» и какие-то бесцеремонные верзилы в деловых костюмах. Верзилы, что похитили его и уволокли в неизвестность. Больше никаких воспоминаний в больной голове не находилось, как бы хорошо Вильгельм их не искал.
— Это прекрасно! Просто превосходно, что память вновь возвращается к Вам! — воодушевлённо ответил Петерсон, осторожно поправляя свой фонендоскоп.
Да, сейчас стало совершенно очевидно, что этот не в меру жизнерадостный кардиолог был как-то связан с похищением. Значит и эта палата, может на проверку оказаться ничем иным как тюрьмой. Клеткой, в которой он держит свою ничего не понимающую жертву. Но зачем? Зачем Карновский был кому-то нужен? Этого он не знал, и оттого в голову приходили всё новые и новые тревожные мысли. Мысли, каждая последующая из которых была во стократ тревожнее предыдущей.
— Я помню, как меня похитили. Какие-то бандиты схватили меня в парке во время прогулки с мистером Фальтусом. А что было дальше, я не помню, — Вильгельм помассировал виски, голова раскалывалась. Хорошо, что тошнота немного отступила.
Ему совсем не нравилась та ситуация в которой он оказался. «А что если этот парень маньяк? Что если он похищает своих жертв и проводит на них свои бесчеловечные эксперименты?» — размышлял Вильгельм, с настороженностью разглядывая усталое лицо своего загадочного собеседника.
— Неудивительно. Вам ввели большую дозу седативного препарата. Эти так называемые «бандиты» перепутали дозировку. Тупые бараны, неспособные выполнять простые инструкции. Удивительно, что мы не получили апноэ. В таком случае, мы могли бы сейчас с Вами не беседовать, — ответил Петерсон, возмущённо размахивая руками.
Сейчас он казался раздосадованным, будто бы судьба Вильгельма ему отнюдь не безразлична. Впрочем, возможно это и вправду было так. А возможно и нет, и это была всего лишь хорошая актёрская игра, чтобы добиться большего расположения к своей персоне.
— Немыслимо. Вы могли меня убить. Я так понимаю, это ты организовал моё похищение? Но зачем? — Вильгельм с непониманием смотрел на собеседника.
Сама мысль о том, что он мог погибнуть, заставила Вильгельма испытать неприятное чувство страха, из-за которого его всего передёрнуло. Ошибка в дозировке, остановка дыхания и скоропостижная гибель. Его жизнь могла оборваться так глупо и бессмысленно. Воспаленное воображение судорожно рисовало жуткие картины его
— Что вы, мистер Карновский! Я в этой игре всего лишь пешка. Впрочем, как и Вы, — Петерсон ухмыльнулся, манерно закинув ногу на ногу.
— Что это всё значит? Немедленно верните меня обратно домой! — Вильгельм вскочил с кровати.
Головокружение снова усилилось и вновь подступило невыносимое чувство тошноты. Резко и как-то раздражительно поправив рукой растрёпанные волосы он, шатаясь и покачиваясь, обошёл свою кровать, а затем сделал несколько быстрых, но не твёрдых шагов в направлении полупрозрачной палатной двери. Вильгельм совершенно точно не собирался тут больше находиться и твёрдо решил покинуть это место прямо сейчас. Увидев, что его «пациент» оживился, до этого момента вальяжно сидевший на стуле Петерсон мгновенно выпрямился и насторожился, словно хотел помешать ему покинуть палату-тюрьму. Со стороны этот таинственный мужчина, назвавшийся кардиологом, напоминал цепного пса, посаженного охранять невольника.
— Вам не стоит так волноваться, — Петерсон неспешно поднялся со стула. По выражению его лица можно было понять, что он встревожен настойчивостью своего «пациента». Впрочем, несмотря на свою встревоженность, он даже не пытался принять какие-либо меры, направленные на то, чтобы остановить невольника. Если конечно несвязная, неуверенная болтовня не считается этими самыми «мерами». Вильгельм же уже находился в паре метров от полупрозрачной и светлой двери, сулящей ему свободу, и скорейшее возвращение домой. В этот момент он напряжённо размышлял куда в первую очередь он направится, после того как выберется отсюда. Канцелярия О.С.С.Ч. или Департамент тринадцатого отдела? Впрочем, это уже неважно. Как только он выберется на свободу, то непременно сообщит о своем возмутительном похищении и тем и другим. Возможно, даже типография фон Обергард получит новый материал для своих газетёнок. Материал сенсационный и громкий, не идущий ни в какое сравнение с тем информационным мусором, что они обычно пускают в свои новостные ленты. Вильгельм уже было потянулся к дверной ручке, но в этот момент за полупрозрачным стеклом, отделяющим его от свободы, мелькнула мрачная тень. Жутковатого вида тень остановилась по ту сторону полупрозрачного стекла и чего-то выжидала. Вильгельм не на шутку испугался и сделал несколько шагов назад, понимая, что тот, кто стоит за дверью, совсем не случайный прохожий.
В ту же секунду полупрозрачная дверь распахнулась, и в палату быстрым шагом вошёл человек. Человек необычный. Человек в чёрном. Вильгельм отчётливо ощущал неприятную негативную ауру окружающую таинственного гостя. Напряжённо хмуря лоб, Вильгельм принялся внимательным взглядом изучать необычного посетителя. Всё его тело было плотно замотано какими-то чёрными тряпками, из-за чего он отдалённо напоминал древнеегипетскую мумию. Эти тряпки сплошь покрывали его руки, голову и шею. На руках, поверх тряпок, были надеты кожаные перчатки. На ногах армейские чёрные штаны, заправленные в ботинки со шнуровкой. На груди чёрная жилетка с множеством оттопыренных карманов. Замотанную лоскутами чёрных тряпок голову, украшала золотая маска. Золотая маска в виде жуткого вида змеиной морды, раззявившей клыкастую пасть. Глаза маски мистически поблёскивают зеленоватыми визорами. Гость сделал несколько быстрых шагов в направлении «пациента», из-за чего Вильгельм поспешил отступить. Петерсон же тем временем побледнел и замер. Болтливый и не в меру весёлый кардиолог поник и выглядел каким-то напуганным, словно незваный гость внушал ему неописуемый ужас. Вильгельм торопливо поглядывал то на замотанного в лоскуты незнакомца, то на перепуганного кардиолога, пытаясь понять, что происходит.