Змей Горыныч и Клубок Судьбы
Шрифт:
— Ну, как ощущения? — поинтересовался змеепод.
— Словно ко мне пустую библиотеку пристроили!
— Прекрасно! Значит, нигде ошибок не допустили. Потом я тебе покажу, как сектора на полки разбивать, и информацию в тома упаковывать, чтоб все, как в настоящей библиотеке стало. А сейчас попробуем запустить драйвер Матрицы.
На этот раз Иван без подсказок сделал все сам. Диск прижал вторую стопку к столу. На этот раз листы исчезали гораздо медленнее. И свет от них был тусклее. Оба чародея в напряжении сжимали кулаки.
— Сопротивляется Матрица, — сквозь зуб процедил
— У тебя тоже так было?
— Хуже. Первый раз на втором листе ошибку допустил. Пришлось переписывать. И так пять раз.
Листы медленно, но верно исчезали. Иван нутром ощущал, как Матрица вокруг пучится и сжимается, растягивается, уплотняется и пульсирует. Он не знал, так ли все должно происходить, но спросить у Горыныча боялся. Боялся сглазить. И в то же время боялся успеха. Совсем чуточку.
Лоб покрыла испарина. В пустом животе огрызался голод. Но юноша не рискнул даже на секунду отвести взгляд от диска, постепенно впитывающего строчки драйвера. Словно загипнотизированный, следил он за процессом. Вот еще один лист вспыхнул, и завершение установки чуть приблизилось. Теперь следующий. Диск от стола отделяют всего три листа. Два… один…
Оба наблюдателя затаили дыханье, замерли, не рискуя шевельнуться. Долго, очень долго. Казалось, минула вечность. Последний лист вспыхнул ослепительно ярко, ударил по глазам. Иван зажмурился и потерял сознание.
Глава 36
— Добренькое утречко, Иван! — его радостно трясли за плечо. — Поторопись, а то все самые общественно полезные дела расхватают!
— Какой сегодня день? — спросил Иван у Сокола и тут же вспомнил, что задавал этот вопрос уже много раз. — Только не говори, что четверг, а завтра пятница.
— А послезавтра…
— …мы пойдем в город.
На лице приглядывающего застыла удивленная улыбка. Пораженный, он взирал на юношу, не в силах вымолвить ни слова.
— Я п-п-побежал, — наконец выдавил он, — куда идти, знаешь?
Иван кивнул. Но не пошевелился. Он еще не привык к новым ощущениям. В глазах время от времени двоилось, картинка расплывалась. Все вокруг на мгновение исчезало, уступая место ярко-зеленым числам. Переливающимся, то вспыхивающим до почти чистого белого, то тускнеющим до практически черного. Голова закружилась. Иван зажмурился.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — послышался настороженный вопрос от двери. — Может дедушку Грача позвать?
— Не надо, я в порядке. Иди, я скоро.
Скоро не получилось. Юноша с трудом поднялся и, держась за стены и заборы медленно доковылял до особняка Горыныча. Змеепод с нетерпением ожидал Ивана на пороге. Он окинул ученика пристальным взглядом и увлек сразу в гостиную.
После плотного завтрака немного полегчало. Юноша глубоко вздохнул:
— У тебя тоже такое было?
— Не знаю, — честно признался Горыныч, — смотря, что именно.
Иван попытался описать ощущения. Получилось сбивчиво и не очень понятно. Горыныч улыбнулся:
— Не так сильно. Но нечто подобное было. И до сих пор случается. К этому просто надо привыкнуть. со временем научишься контролировать это состояние и сможешь им пользоваться. Очень удобно при
— Да не хочу я быть никаким Нео! Я домой хочу!
— Знаешь, иногда я тоже домой хочу.
— Так твой дом здесь!
— Здесь я родился, здесь вырос. Но это не мой дом. Это убежище. А где мой дом и почему я не там, одному Мастеру известно!
Глава 37
Это и вправду было известно Мастеру. Но не одному, а двоим. Мастера встречаются редко. Особенно, друг с другом. Такие встречи случаются, когда даже Мастер не в состоянии исправить сложившуюся ситуацию, когда требуется свежий взгляд со стороны, чье-нибудь случайное вмешательство. Как правило, подобные ситуации сами же Мастера и создают. И это, пожалуй, единственная причина, по которой Мастер старается не вмешиваться в историю без крайней необходимости. Хотя, скажем четно, нередки случаи, когда неразрешимая проблема возникает как раз из-за того, что Мастер вовремя не вмешался.
Именно так обстояло дело на этот раз.
На бескрайних просторах бесконечной плоскости, некоторыми ошибочно именуемой вселенной, незаметно друг для друга тихо ведут свое существование мириады миров. Одни медленно сжимаются и постепенно исчезают. Другие, наоборот, пухнут и расширяются, поглощая соседей, сливаясь с ними, растворяясь в них. Кое-где царит удивительная стабильность. И у каждого есть свой Мастер.
В четверг, незадолго до разделения Великой Рыжи к Мастеру пришел Мастер. Поговорка гласит: встретились два Мастера — жди беды! А беда, как известно, одна не приходит. Особенно, если один Мастер вдобавок к неминуемым проблемам другого взваливает на его плечи еще и свою. В нашем случае взваливаемая проблема имела форму яйца. Большого, пятнистого, укутанного в шерсть и кожу яйца.
— Выручай, Мастер, — взмолился Мастер, — больше мне идти не к кому. Срок совсем близко.
— Только, если объяснишь, что происходит.
— По моим наблюдениям близится Момент Истины. У тебя есть давно спорящие?
Такие были. И за этими философами Мастер пристально наблюдал. До решающего аргумента и впрямь оставалось недолго. Мастер кивнул.
— Вот и у меня то же. Подозреваю, у остальных дела обстоят не лучше. Момент Истины наступает обычно повсеместно. В моем случае этот Момент напрямую связан с этим, — Мастер продемонстрировал Мастеру яйцо.
— Каким, интересно знать, образом?
— Что было раньше, курица или яйцо?
— Яйцо.
— Так считает ровно половина. Вторя же половина настаивает на курице.
— И в этом весь конфликт?
— Увы. Это лишь малая часть. У меня вообще вокруг яиц куча споров. Самый жаркий, пожалуй, между остроконечниками и тупоконечниками.
— Между кем и кем? — не выдержав, расхохотался Мастер.
— Зря смеешься. Они, между прочим, уже не раз воевали, выясняя, с какого конца разбивать яйца правильно. И сейчас снова готовятся. Только на этот раз они объединяются с «курниками» и «яичниками». Представляешь, что твориться будет?! А оружие, между прочим, у них — не чета вашим топорам, мечам да копьям с луками. Все гораздо серьезнее!