Змей Уроборос
Шрифт:
Какое-то время двое защищались, и шестеро ничего не могли поделать. Тем не менее исход боя был предрешен, ибо Гро, несмотря на всю его храбрость, не хватало силы и умения.
Искусно фехтовала Леди Мевриан, и они даже не догадывались об этом, пока не получили первые раны, ибо первый же из них, высокий парень с грубым лицом, прыгнул на нее, думая опрокинуть ее одним напором, и она ловко ударила его прямо в горло. Остальные отскочили, хорошо усвоив урок. Но, в конце концов, Гро оказался на земле со множеством ран, и в следующее мгновение они схватили ее сзади, пока другие нападали спереди, и тут, как раз вовремя, благодаря
Мевриан огляделась, ее ноги подкосились и она, внезапно ослабев и едва не потеряв сознание после опасности и напряжения боя, упала в руки к брату, побежденная огромной нежданной радостью; она своими глазами увидела то, что предсказали хранители-гении этой земли, в диких горах танцевавшие радостный танец перед Лордом Гро: Брандох Даха и Джусс вернулись домой в Демонландию, как люди, восставшие из мертвых.
— Ни царапинки, — ответила она им. — Но взгляните на милорда Гро: я боюсь, что он серьезно ранен. Обойдитесь с них получше, ибо он доказал, что он — наш настоящий друг.
XXVI. БИТВА НА КРОЗЕРИНГ САЙД
ЛАКСУС и сыновья Корунда ехали в полдень по лугу рядом с Крозерингом. Над ними, предвещая грозу, висело горячее свинцовое небо. Даже легкий ветерок не шевелил мертвенно-зеленые деревья, укутанные свинцовым покрывалом. Из замка без перерыва доносился грохот мотыг и ломов. От садов и беседок, которые когда-то предлагали тень и прохладу, остались только развалины: сломанные колонны и разбитые порфировые вазы искусной работы, холмы земли и гниющие растения. Огромные кедры, эмблема поместья и его гордость, лежали на земле с обнаженными корнями, превратившись в беспорядочную мешанину сухой листвы и сломанных ветвей, засохших и безжизненных. Над смертным ложем разрушенной красоты в воздух возносились призрачные ониксовые башни.
— Повезет ли нам в седьмой раз? — спросил Карго. — За последнюю неделю мы шесть раз думали, что схватили удачу за хвост на тех вонючих холмах Миланда, и каждый раз возвращались домой с пустыми руками. Что ты думаешь, Лаксус? Когда мы ее поймаем?
— Когда рак свиснет, — ответил Лаксус. — Более того, генерал разослал толпу народа с объявлениями, касающихся этой юной женщины (которая скорее всего никогда не услышит их и уж конечно они не заставят ее вернуться домой), и развлекается местью, позабыв свой долг солдата. Слышишь! вот его сегодняшняя работа.
Они повернулись на громкий треск у ворот, и увидели, как два золотых гиппогрифа покачнулись, накренились и покатились по ступенькам прямо в ров; в воздух поднялся большой столб пыли от камней и булыжников, освобожденных их пробуждением.
Лорд Лаксус нахмурил лоб и, положив руку на плечо Хеминга, сказал: — О сыновья Корунда! Если мы хотим, чтобы наш Лорд Король восторжествовал над всеми недоброжелателями, нам нужен мудрый совет. Вспомните, что с того момента, как Гоблин ушел, нас стали преследовать неудачи.
— Пускай гадюка прочь ползет! — сказал Карго. — Кориниус
— Кориниус, — сказал Лаксус, — новичок в своем положении. Неужели он полагает, что все остальное время его царствования пройдет в играх и наслаждениях? Жестокие удары судьбы могут опрокинуть его, а он проводит время в пирах, наслаждается радостями любви и ведет войну с этой дамой. Ветреную юность необходимо поддержать взрослым советом, иначе она опрокинется, увлекая за собой всех нас.
— О старый достойный советник! — сказал Карго. — Давно ли тебе исполнилось тридцать шесть лет?
— Нас трое, — заговорил Хеминг. — Бери власть. Я и брат поддержим тебя.
— Жаль, что ты не проглотил эти слова, — сказал Лаксус, — прежде, чем сказать их. Вспомни Корсуса и Галландуса. Кроме того, хотя сейчас он иногда кажется сумасшедшим, а не тем, кто действует разумно, тем не менее трезвый Кориниус — храбрый и умелый воин, хороший политик и предусмотрительный капитан. Таких как он не найти ни в Демонландии, ни в самой Ведьмландии, за исключением вашего благородного отца, а ведь он еще так молод.
— Ты прав, — ответил Хеминг, — и совершенно справедливо упрекнул меня.
Пока они разговаривали, из замка вышел слуга и, почтительно приветствовав Лаксуса, сказал: — Ваша светлость, не можете ли пройти в северные покои.
— Кто-нибудь прискакал с востока? — спросил Лаксус.
— Так и есть, если это будет угодно вашей светлости, — ответил слуга с глубоким поклоном.
— Просил ли он аудиенцию у короля Кориниуса?
— Да, просил, — сказал слуга, — но ему было отказано. Дело очень срочное, и он попросил меня найти ваше лордство.
Пока они шли к замку, Хеминг сказал Лаксусу на ухо: — Ты еще не знаешь наши новые придворные церемонии? Начиная с того дня, когда он убил заложников, чтобы досадить Леди Мевриан, и до сегодня, когда он уничтожил орла с головой лошади, он вообще не дает аудиенций до заката. Ибо днем, закончив с мщением, он отправляется к себе с какой-нибудь девицей, самой изящной и игривой из тех, кого может достать, и там два или три часа плавает по морю собственного удовольствия, немного ослабляя таким образом острую любовную боль.
Лаксус, поговорив с гонцом с севера, немедленно отправился в покои Кориниуса. Отстранив стражников, он широко распахнул сияющие двери и нашел Лорда Кориниуса в самом благодушном настроении. Он полулежал на широком диване с подушками из темно-зеленого бархата. Локтем он опирался на инкрустированный серебром и эбеновым деревом столик из слоновой кости, на котором стояли прекрасный золотой бокал, полный, и хрустальный графин с пенистым вином, на две трети пустой. На Кориниусе был свободный, без рукавов халат из белого щелка, отделанный золотом по краям. В тот момент, когда Лаксус вошел в комнату, халат распахнулся и обнажил шею, левую грудь и мощную руку, которую Кориниус как раз протянул к бокалу с вином. На колене у него сидела девушка лет семнадцати, красивая и свежая как роза, с которой он как раз собирался перейти от дружеской беседы к любовному уединению. Он зло посмотрел на Лаксуса, но тот бесцеремонно заговорил и сказал: — На востоке бунт. Крепость, которую мы построили на Ушке, взята штурмом. Спитфайр прошел через Брекингдейл к голодающему Гелингу, и разбил нашу армию, которая осаждала замок.