Змей. Сборник
Шрифт:
3 февраля 1942 года.
С каждым днём мне всё хуже. Силы тают, я не могу делать ничего кроме как лежать. Я уже не чувствую голода, я ничего не чувствую. Когда-нибудь война закончится, всё снова вернётся на круги своя, будет мирное небо над головой, но меня к этому времени уже не будет.
6
Я не проснусь завтра, я знаю это. Я слишком ослаб. Я один. Мне никто не поможет. Это последняя запись. Я не знаю кто найдёт этот дневник, но пожалуйста, не совершайте наших ошибок, живите в мире. Мир – самое замечательное в нашей жизни, цените его. Это говорю вам я, блокадник Коля Волков. Прощайте!
Тетрадь выпала из моих дрожащих рук. Я не мог до конца осознать прочитанное, Коля не мог умереть! Не мог! Я сидел в оцепенении: только что я прочёл дневник из блокадного Ленинграда. В голове крутилось множество мыслей: я вспомнил, как нам рассказывали в школе про войну, про блокаду, про то, как люди пытались выжить в этих нечеловеческих условиях. И теперь передо мною была тетрадь одного из детей блокады – моего сверстника. Он был таким же человеком, как я: молодой, мечтающий о будущем подросток. Но у него отняли детство! Я ещё раз посмотрел на записи: я представил, как он ходит в мороз за хлебом, прячется от бомбёжек, спит в тёмной холодной квартире, голодает, а когда он находит свою маму с сестрой… На глазах у меня появились слёзы. Я медленно протянул руки к тетрадке и осторожно, боясь помять её, взял. Медленными шагами я побрёл к отцу.
– Как эта тетрадь попала в стол? – спросил я отца и протянул ему тетрадь. Отец сперва посмотрел на моё лицо в слезах, а потом опустил взгляд на мои руки. Он быстро прочитал записи, глубоко выдохнул
– Когда дачу только покупали, – начал он, – у хозяев спросили, откуда у них так много старой мебели. Те, в свою очередь, ответили, что когда-то они собирали бесхозные предметы в домах перед сносом в Ленинграде. Я думаю, как раз там они и нашли этот письменный стол с тетрадью.
– Но что стало с Колей? Он выжил? – судорожно спросил я.
– К сожалению, я этого не знаю, – с досадой произнёс отец, – но если ты хочешь, мы можем поехать в Питер и попробовать узнать о нём в архивах.
– Хочу, – тихо сказал я и вышел на улицу. Я посмотрел на голубое небо, на зелень под ногами, на соседских ребят и на ручей возле леса. «Мы должны ценить то, что имеем» – пронеслось у меня в голове.
Чёрная Верста
История знает много примеров мужества, отваги и доблести, но не каждый из них становится известным.
Шла холодная зима 42-го года, я с караула возвращался к позициям. Холодный ветер с острыми снежинками бил в лицо и яростно обжигал кожу, но я не обращал на него внимания. Я находился на фронте с самых первых дней и успел многое повидать: довелось и из «котлов» прорываться с боем, и в Крыму воевать, и Москву оборонять, и вот теперь Сталинград – самая жестокая битва из всех на моей памяти. Много наших там полегло, часто мы были на краю, но город так и не сдали. Сколько сил было приложено, чтобы устоять, не сдать город врагу! Теперь немцы окружены, зажаты в городе, им нет выхода, нет спасения. Они поплатятся за свои зверства, весь мир услышит про Сталинград!
Конец ознакомительного фрагмента.