Змея Давида
Шрифт:
– Плохо? – спросил он, дотрагиваясь до ее лба.
Она только кивнула, не в силах отвечать.
– Девочка, я же оставил вам обезболивающее, почему вы его не пьете? Боитесь, что я вас отравлю? – он взял с тумбочки флакон и, осторожно приподняв ее голову, поднес его к ее губам.
Она перехватила его руку, стесняясь того, что он поит ее лекарством, словно тяжелобольную и выпила зелье самостоятельно.
– Я думала подождать еще немного, – прошептала она.
Снейп смерил ее странным взглядом, и покачал головой, а в его тоне отчетливо слышалась озабоченность:
– Подождать? Не знал, что вы склонны к мазохизму! Вы же были почти зеленая от боли! – и, взметнув полами мантии, он вышел из комнаты.
Диана
Боль начала быстро отпускать и Диане даже удалось немного, очень аккуратно, подвигать затекшей левой рукой. С облегчением она откинулась на подушку. Ее по-прежнему знобило, да и тело ломило от высокой температуры, но это были уже сущие пустяки.
Он появился, левитируя перед собой поднос с чем-то накрытым салфеткой с гербом Хогвартса. Опустив его на тумбочку, Снейп вынул из карманов мантии несколько пузырьков с зельями и расставил их по порядку на тумбочке.
– Это жаропонижающее и противовоспалительное, – сказал он, протягивая ей два пузырька,- выпейте прямо сейчас.
Он внимательно наблюдал за тем, как она послушно опустошает обе бутылочки. Ею вдруг овладело беспокойство, что он сейчас уйдет, а она останется совсем одна, запертая в чужом доме. Удивляясь сама себе, она схватила Снейпа за руку и прошептала:
– Вы уходите?
От неожиданности Снейп вздрогнул и даже не попытался освободиться. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, затем Снейп все-таки отдернул руку. Он казался растерянным, а глаза его странно блестели. Отводя взгляд, он поправил на ней одеяло, резко встал и, глядя куда-то поверх ее головы, сухо сказал:
– Я оставляю вам дневной запас лекарств, сами разберетесь в них. Обязательно поешьте, если не хотите, чтобы зелья прожгли дырку в слизистой вашего желудка. Вечером я приду и сделаю вам перевязку. И еще: если захотите походить по дому, не подходите близко к окнам. Я их зачаровал так, что снаружи дом выглядит необитаемым, но осторожность еще никому не вредила.
– Чаю, Северус? – любезно спросил Дамблдор, складывая ладони «домиком».
«Лучше стрихнину!» – очень хотелось ответить Снейпу в ответ. Вчерашние возлияния у Малфоев, затем бессонная ночь, помноженная на дневную нервотрепку (четыре сдвоенных урока Защиты, и под занавес – шестой курс Гриффиндора и Слизерина, в течение которого Поттер и Малфой только чудом не покалечили друг друга) давали о себе знать, и голову постепенно охватывал тугой обруч боли, грозившей разыграться не на шутку.
Он только скривился и покачал головой, раздумывая, стоит ли сообщать директору о том, что Беркович нашлась. Но Дамблдор опередил его:
– Ты нашел ее, Северус?
Судя по тону директора, это было скорее утверждение, чем вопрос, поэтому Снейп просто ответил:
– Да. Ей удалось бежать, сейчас она в безопасности. – Она в порядке? – В относительном. Она ранена, но через несколько дней будет в норме. Сейчас ей просто необходимо отлежаться… Вы ничего не хотите рассказать? – вырвалось у него против воли. – Да-да… – Дамблдор глядел на него своим непроницаемо-безмятежным взглядом, – ты прав. Дальше скрывать это от нее не имеет смысла. – Что скрывать? – Правду.
Повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Затем Снейп усмехнулся:
– Полагаю, эта правда не предназначена для моих ушей! – Ты ошибаешься. Правда такова, что ее должен знать и ты. Чтобы понимать, чем эта девушка может быть опасной для нас. – Опасной? – Приведи ее ко мне, Северус, –
Когда Снейп ушел, Диана послушно попыталась выполнить его рекомендации насчет «поесть». Она приподняла салфетку, закрывавшую нечто на подносе. Еда была явно из Хогвартса, видно, ее принес кто-то из школьных домовиков – яичница с беконом, тосты в форме бабочек, лимонный джем и чашка чая с молоком без сахара. Диана удивилась – откуда Снейп мог знать, что именно она предпочитает на завтрак? Угадал или же руководствовался собственными вкусами?
Она выпила чай и буквально силой заставила себя сжевать тост с джемом, памятуя о том, что поглощать зелья в таких количествах на пустой желудок – чревато, но ни вкуса, ни запаха еды она не чувствовала. С отвращением взглянув на яичницу, она накрыла поднос салфеткой и снова откинулась на подушки.
Теперь ее одолевало смущение и недоумение – собственная реакция на уход Снейпа, мягко говоря, удивила ее. Еще немного – и она начала бы просить его остаться с ней. Единственное разумное объяснение такому не вполне адекватному для нее поведению – последствия пережитого стресса. Кто-то скандалит, кто-то начинает вздрагивать от каждого звука и шарахаться от собственной тени, кто-то просто спит сутки напролет. А она вот чуть не разревелась, когда не самый приятный в ее окружении человек оставил ее одну в пустом доме, хотя она прекрасно понимала, что не может же Снейп возиться с ней целый день, у него куча собственных дел. Причем ей не просто до истерики не хотелось оставаться здесь в полном одиночестве – нет, ей нужно было именно его общество, не кого-либо еще, а именно его. Пусть бы он отпускал критические замечания в ответ на каждое ее слово и называл бы ее бестолковой девчонкой, из-за которой весь Аврорат сбился с ног, какая разница, лишь бы был рядом.
Кажется, психологи называют это «синдромом принцессы». Что ни говори, а он ее спас. Если бы он не догадался обратиться к помощи эльфа-домовика, она наверняка умерла бы там, на том пустынном берегу. Естественное чувство благодарности, помноженное на стресс, и вот получите результат – расчувствовавшуюся Диану Беркович, боящуюся оставаться одной и желающую видеть своего спасителя все двадцать четыре часа в сутки. Да уж, чего только не выкидывает женская психика в ответ на потрясения! «Любопытно, когда он появится, я наброшусь на него с объятиями или ограничусь просто рассказами о том, как мне было одиноко?» – усмехнулась она про себя. Нет, лучше попытаться поспать, глядишь, к вечеру мозги встанут на место и дурь пройдет. Да и боль к вечеру вернется, так лучше встретить новый приступ хоть немного отдохнувшей.
Но к вечеру ей стало хуже. Поднялась высокая температура, которая не думала спадать даже от специального зелья, а раненное плечо снова горело неугасимой болью. Сознание постоянно балансировало между явью и полубредом, время от времени ей казалось, что она снова в том самом подвале, ее охватывал панический страх и желание бежать отсюда подальше, она вскакивала со своего соломенного ложа и в этот момент приходила в себя, дрожа всем телом и с трудом переводя дыхание.
Внезапно странный шорох в соседней комнате привлек ее внимание. Снейп вроде разрешил ей вставать и ходить по дому, но она боялась, что если встанет, тут же упадет от слабости. Шорох повторился, на этот раз отчетливей, причем теперь к нему примешивалось нечто, похожее на стон. Ей вдруг пришло в голову, что в полудреме она не заметила, как вернулся Снейп. Возможно, он ранен и ему нужна помощь. Эта мысль придала ей сил, она встала с постели и, завернувшись в плед, медленно, превозмогая боль, побрела в соседнюю комнату.