Змея и Крылья Ночи

Бродбент Карисса

Вместо этого он провел губами по моему лбу. Едва касаясь.

Затем он выпрямился.

— Я вызываю жрицу. Каждая секунда, которую мы откладываем, ставит тебя в опасное положение.

— Подожди…

Прежде чем я успела возразить, он ушел.

Глава

55

Свадебная церемония была проведена в моих покоях. Жрицей была одна из служительниц, одной из тех идиоток,

которые проводят полжизни, уставившись на каменную стену в церкви. Ее взгляд был опущен, когда она шептала священные писания на древних языках.

Я стояла там и думала о том, чтобы убежать. Думала напасть на нее. Думала напасть на Райна. Думала разбить окно и выброситься из него.

Но я не сделала этого.

Я подпрыгнула, когда жрица взяла меня за руку. Ее прикосновение было прохладным и неестественно гладким. Она взяла руку Райна в другую, а затем перевернула обе, так что наши ладони были направлены к потолку.

Она прошептала заклинание, затем провела кончиком пальца по моей коже.

Я прошипела проклятие, испугавшись боли. По моей ладони разлилась багровая река.

Райн не вздрогнул, когда она сделала то же самое с ним.

— Клятва, — просто сказала жрица. Как будто мы должны были знать, что это значит.

Я никогда не видела свадьбы. Меня никогда не пускали на такие сборища. Они часто становились развратными и буйными, и Винсент всегда говорил…

Винсент.

Случайная мысль о его имени выбила дыхание из моих легких, боль стала невыносимой.

Прикосновение Райна было теплым и грубым. Во всех отношениях противоположное прикосновениям жрицы — противоположное прикосновениям любого вампира.

Возможно, он знал, что я не знаю, что сказать. Он поднял мою ладонь. Я напряглась, когда он поднес ее ко рту. Его язык медленно провел по ране. Я не ожидала такой нежности. Мягко и нежно. Извинение и обещание.

Он опустил мою руку. Проглотил мою кровь.

Я хотела отвернуться. Но не смогла.

— Орайя из Ночнорожденных, — прошептал он. — Я отдаю тебе свое тело. Я отдаю тебе свою кровь. Я отдаю тебе свою душу. Я отдаю тебе свое сердце. От этой ночи до конца ночей. От рассвета до конца наших дней. Твоя душа — моя душа. Твое сердце — мое сердце. Твоя боль — моя боль. Я связываю себя с тобой.

Я хотела, чтобы все это было ложью. Но это не было ложью.

В этот момент я с безошибочной ясностью поняла, что Райн влюблен в меня.

Он протянул мне руку. Красно-черная жидкость растеклась по его ладони, просачиваясь в линии и шрамы прожитой жизни. У меня пересохло во рту, когда я поднесла ее к губам. Я подумала, что, возможно, меня вырвет, когда она попадет в желудок.

Вместо этого, его вкус был самым изысканным из всего, что я когда-либо испытывала. Его кровь была теплой и приятной на моем языке, сладкой, металлической и тягучей, как сама ночь.

На вкус она была как небо. Вкус падения.

Я опустила его руку. Мои пальцы дрожали на его коже.

— Райн Ашрадж.

Матерь, мой голос был странным, как будто не принадлежал мне.

— Я отдаю

тебе свое тело. Я отдаю тебе свою кровь. Я отдаю тебе… я отдаю тебе свою душу. Я отдаю тебе…

Мое сердце.

Я не могла заставить себя произнести эти слова.

Мое сердце.

Мое слабое, человеческое сердце. Покрытое шрамами, разбитое и кровоточащее. Единственное, что меня всегда учили защищать превыше всего. И все же, что бы ни билось сейчас в моей грудной клетке, далеко под знаком, который оставил на мне мой мертвый отец, оно было не защищено. Оно было разорвано на части и растерзано.

Как я могла подумать, что Винсент дал мне сердце вампира? Оно было человеческим.

— Мое…

Я не могла этого сказать.

— Вы должны исполнить обет, миледи, — сказала жрица.

Я смахнула слезы и покачала головой.

— Нет.

— Но миледи…

— Все в порядке, — рявкнул Райн.

— Но…

— Я сказал, что все в порядке. Она не обязана это делать.

Я позволила себе поднять на него глаза.

Я ненавидела, когда он смотрел на меня так, будто ему не все равно. Его большой палец провел по тыльной стороне моей руки. Я слышала его голос в этом жесте: Ты в безопасности.

Но я не была в безопасности. Даже если я чувствовала это, хотя бы на мгновение. Особенно потому, что я это чувствовала.

Жрица провела меня через остальные клятвы. Когда все было готово, я стала женой короля Ночнорожденных. Я потеряла свою независимость, свое имя, свою кровь. Я потеряла свою страну.

Но, по крайней мере, я сохранила свое сердце.

После ухода жрицы Райн остался ненадолго. Я подошла к окну и смотрела на резню в Сивринаже. Я не смотрела на него. Я слишком много чувствовала, и сильнее всего я чувствовала его взгляд.

— Если ты ждешь, что я приглашу тебя на наше брачное ложе, — сказала я, когда прошли долгие секунды, — этого не произойдет.

Мой голос был не таким безжалостным, как я хотела. Слово «свадьба» напомнило мне о том, как его рот прижался к моей ладони. Слово «постель» напомнило мне о том, как он ощущается на моей плоти. И то, и другое одинаково смущало.

Он ничего не сказал. В наступившей тишине я подумала, чувствует ли он то же самое.

В конце концов, я посмотрела через плечо. Он стоял в центре комнаты, уперев руки в бока, и выглядел так, словно у него было слишком много чувств, чтобы показать, и недостаточно слов, чтобы объяснить их.

Мой муж.

Матерь, что я только что сделала?

Его губы приоткрылись. Я не хотела ничего слышать. Я не могла.

— Я бы хотела побыть одна, — сказала я, прежде чем он успел заговорить.

Его рот закрылся. Он смотрел на меня, казалось, бесконечно долго, потому что с каждой мучительной секундой я пыталась держать себя в руках и не позволяла ему видеть, как я ломаюсь.

Наконец, он опустил подбородок. Я повернулась к нему спиной, села на кровать и слушала его удаляющиеся шаги. Он закрыл за собой дверь.