Змея за терновым троном
Шрифт:
Это нормально — уже скучать по душу и прочим удобствам современного мира?
Плюхаюсь на кровать и попрыгиваю, проверяя матрас на упругость. Кайден садится на пуф напротив, уперевшись локтями в колени.
— Как впечатления?
Решив, что речь вовсе не о матрасе, я пожимаю плечами.
— Будто диснеевскую принцессу заперли в большом и мрачном замке.
— Принцессу? Умеешь польстить себе.
— А кто сказал, что я говорю о себе, Рапунцель? Несладко, должно быть, жить в куске серого камня, пускай и с обивками из велюра.
— Туше! — Губы Кайдена
Он устало проводит рукой по лицу, точно надевая маску. Его черты без гламура куда острее, чем я привыкла за эти дни видеть, а рога и вовсе постоянно отвлекают. На нём строгие чёрные брюки, белая местами помятая рубашка с высоким воротником, расстёгнутым на несколько пуговиц, и лакированные ботинки по щиколотку с позолоченными носами.
— Увидела что-то интересное?
Я моргаю, поняв, что откровенно на него пялюсь.
— Когда ты успел переодеться? И куда делись твои запланированные дела?
Принц замирает.
— Планы изменились. Теперь я тут, — скучающе роняет он и облокачивается о столик за спиной.
Почти верю, но…
Непрошеные мысли вихрем кружатся в голове. Я пытаюсь отмотать воспоминания до момента нашего знакомства и рассмотреть каждую деталь пристальнее. Будто то, что давно лежало на поверхности, наконец обретает смысл. И чем дальше я углубляюсь, тем больше поражаюсь собственным мыслям.
— Тео? — имя слетает быстрее, чем я успеваю угнаться за выводами.
Что, если всё это время их было двое? Это объяснило бы и переменчивость в характере принца, и то, как быстро он оказался тут.
Пантера в мужском теле не спеша поднимается со своего места и приближается ко мне. Прекрасное лицо искажает ухмылка зверя. Мгновение, и я замечаю что-то ещё: еле уловимая эмоция, которую не удаётся ухватить.
Беспокойство?
Облегчение?
Мои руки сжимают покрывало, но не от страха. Я практически чувствую вкус победы. Вот оно. Принц присаживается на колени так, что мои собственные ноги оказываются между, попав в ловушку. Одна его рука упирается в покрывало рядом с моим бедром, а вторая тянется к моему лицу, вызвав замешательство и толику любопытства. Именно второе вынуждает инстинкт самосохранения застыть, когда следует бить тревогу.
Он может сломать мне шею, и никто не придёт на помощь.
Слегка шершавая ладонь принца неожиданно ложится на мой лоб.
— Ты заболела, полукровка?
Я отодвигаю его руку, касаясь запястьем кожи, и сосредоточиваюсь на глазах: чёрных, как сама бездна.
— Просто признай, что вас двое, — произношу я и сама не верю в то, что несу.
Принц всматривается в меня, а затем раздосадовано качает головой и встаёт с колен.
— Зачем мне обманывать тебя? Мой брат убит. Истлел. Не кажется ли тебе, что, будь Тео жив, куда логичнее было бы работать вместе, а не разыгрывать маскарад? — Кайден начинает мерить шагами комнату. — Как тебе такое в голову пришло? Это оскорбительно. Да я отдал бы всё, чтобы вновь увидеть его!
Внутри нарастает тревога — осознание, что я сморозила глупость.
—
— Что мы притворяемся? — Он сжимает кулаки и вновь разжимает. — Ради чего?
— Не знаю.
Пока не знаю.
Я уже ни в чём не уверена.
— Так я и думал, поэтому будь добра, оставь свои сумасшедшие идеи, пока Двор не начал сторониться тебя, как безумную.
Меня трясёт, и я вскакиваю.
— Тогда как ты объяснишь, что оказался в коридоре одновременно со мной? Ты не смог бы добраться от ротонды сюда так быстро. Я видела, как ты ушёл в другом направлении!
Кайден останавливается спиной у окна и упирает левую руку в стекло. Его пальцы выстукивают ритм, а плечи тяжело вздымаются. Он, очевидно, раздумывает, а я, как ребёнок, боюсь спугнуть редкую бабочку, которую вот-вот поймаю, и потому молчу в ожидании.
— Я умею открывать и закрывать Тропы, — еле слышно произносит принц.
Слова вонзаются в меня, как стрелы, и я отшатываюсь покачнувшись.
— Ты — что?
— Я. Умею. Открывать. И закрывать. Тропы. — Кайден поворачивается и разводит руками. — Предвещая дальнейшие расспросы, скажу всё как есть. Это тайна. Да, это морок. Нет, он не вредит миру, потому что я закрываю то, что открыл. Это с детства. Нет, я понятия не имею, откуда во мне такие способности. Об этом знает лишь узкий круг. Это тайна.
— Ты сказал, что это тайна, дважды.
Он пожимает плечами.
— Проверил, насколько ты шокирована.
— Моря Посейдона! Насколько я шокирована? На десять Нептунов из десяти! — вскрикиваю я излишне пискляво. — Я ведь почти решила, что твой брат жив, и вы водите меня за нос.
— И я всё ещё крайне возмущён этим.
— Это я должна чувствовать возмущение! Неужели ты не понимаешь, что чем больше между нами секретов, тем сложнее вести дело?
— Это не имеет отношения к делу.
— Мы этого не знаем. — Я нервно пожёвываю нижнюю губу. — Брат умел… подобное?
— Нет.
— Почему, если вы близнецы?
Он потирает пальцами переносицу, прикрыв глаза.
— Откуда мне знать? — его голос срывается на пару тонов выше, и я ловлю момент, как редкую птицу, а затем прячу, чтобы подумать об этом позднее. — Переодевайся, — уже собрано добавляет принц, выходя из комнаты. — Жду снаружи.
Я оглядываюсь, чтобы посмотреть на кровать, и обнаруживаю лежащий на покрывале свёрток. Подхожу ближе и раскрываю его. В руки падает струящаяся ткань платья и… чёрный корсет с золотой вышивкой, который я верчу, пытаясь понять, как оно должно сидеть.
В дверь стучат, и я слышу приглушённое бурчание принца с насмешкой в голосе:
— Переодевайся быстрей! Мне тут страшно.
Фыркаю и кошусь то на дверь, то на корсет. Будет трудно завязать его без помощи. В мыслях проносятся всевозможные сцены из ромкомов, и я отбрасываю приготовленную одежду, словно та горит.
— Брр, вот ещё что, — бубню я, слегка краснея, и выхожу из комнаты.
— Ты не переоделась, — тут же отчитывает меня раздражённый принц, заталкивая назад в комнату.