Знахарь

Сапегин Александр Павлович

– Ага! – синхронно ответили дети, сияя глазёнками.

– Андрей? – обернувшись к старшему сыну, с ногами устроившемуся на скамье под рябиной, Владимир приглашающе помахал булкой.

Серьёзно глянув на отца, мальчишка отрицательно качнул подбородком и вернулся к чтению лежащей на коленях книги.

– Какой серьёзный у нас Андрейка, - подойдя сзади, Настя со спины обняла мужа. – Маленький нахохленный сычик. Боже, как быстро летит время, завтра уже первое сентября. Ты в лицей на торжественную линейку придёшь?

– Обязательно, - ответил Владимир, обернувшись к жене и теперь уже её заключив в объятия. – Я обещал, помнишь? Первый раз в первый класс, как я могу пропустить этот день?

– Папа, папа, хлеб

кончился, а уточки ещё просят, - прибежали близнецы.

– Держите, - не размыкая объятий, Владимир разломил булку на две половины.

– Ура! – реактивные вихри унеслись к пруду.

– Спасибо тебе, милая.

– За что? – наигранно удивилась Настя.

– За двух подосланных шмеликов.

– Пожалуйста, - супруга чмокнула Владимира в кончик носа.
– У тебя был такой отсутствующий взгляд, что я просто не могла не попытаться вернуть тебя к нам. О чём думал?

– О нас. О центре, - Владимир осмотрел вокруг. – Обо всём сразу. Десять лет назад всего этого не было.

– Жалеешь?

– Нет, нисколько, - улыбнулся Владимир, возвращая лёгкий поцелуй, только не нос, а в губы. – Просто иногда оглядываюсь назад и думаю, что мне когда-то сказочно повезло встретить в Москве одну напуганную барышню.

– Даже не знаю, кому из нас повезло больше, - ещё раз поцеловав мужа, Настя выскользнула из объятий и прошла к пруду. – Саша, Маша, утятки мои, птичек вы покормили, пора и самим обедать. Быстренько домой! Андрей, почитаешь после еды! Дети, кто последний помоет руки, тот останется без десерта.

Десерт – это святое, тут даже Андрей - завзятый книголюб, в четыре с половиной года научившийся читать, не устоял. Заложив закладку между страниц, он сунул книгу отцу и первым рванул в дом, за ним с визгом понеслись близнецы.

– Не опаздывай, дорогой, - озарив мир яркой улыбкой, Настя неповторимой грациозной походкой направилась к дому. Всё такая же прекрасная, воздушная и желанная, как и десять лет назад.

Оглянувшись на пруд с барражирующими у берега утками, Владимир направился следом. Десять лет – достаточный срок для постановки вех в прожитых годах и подвода черты под достижениями и провалами вроде бы спокойной жизни, не омрачённой попытками убийства и новыми сражениями. Схватки же, конечно, были, но они напоминали грызню бульдогов под ковром, когда треск перегрызенных костей заглушался толстым ворсом, в который впитывалась и выпущенная в невидимых боях кровь. Головы тоже летели, куда без этого, а в первый год после обратного переезда пришлось несколько из них снять в реальности, а не в переносном смысле. Нежданно-негаданно талантами господина Огнёва заинтересовался криминальный мир. Америки никто не открыл, Владимир и раньше плотно и плодотворно работал с местными боссами и московскими «Иванами», некоторые из которых, не зная того сами, работали на него. Но жизнь, как известно, не стоит на месте и мир криминальный в данном аспекте не сильно отличается от привычной нам реальности.

Авгур, не один десяток лет державший в кулаке всех криминальных шишек в Н-ской губернии, отошёл от дел. Точнее, его отодвинули. Где мягко, а где жестко. Новость о том, что старый знакомец остался не у дел, принёс Матвей Панкратович, которому пенсия не мешала держать руку на пульсе губернской жизни, в том числе теневой. Бывший городовой пришёл в квартиру Владимира поздним вечером пятнадцатого сентября, когда тот, положив на плечо язык от усталости, пытался собрать глаза в кучу после учёбы в универе и приёма нескольких проблемных пациентов, которые выпили из него последние силы. Несколько кабинетов в медицинском центре Огнёв открыл на днях, дождавшись прилёта их Харбина Джу и других учеников, припозднившихся из-за долгих сборов. К тому же Владимир не давал последним отмашки, занимаясь проблемами устройства ребят в школу. Помимо прочего всех прибывших требовалось куда-то заселить и желательно

не в палатку в чистом поле, устроить на работу. Это с образованием получилось сравнительно легко и просто - молодёжь дружною толпою направилась получать знания в близлежащий лицей, директор которого поначалу артачилась, но Огнёв давно научился находить общий язык с подобными дамами, подкрепляя красноречие эксклюзивными презентами, перед которыми не устоит ни одна нормальная женщина и спонсорской помощью, позволившей закрыть пару финансовых дыр образовательного учреждения. Хоть лицей и считался престижным, но денег много не бывает, особенно учитывая покромсанный и перекроенный бюджет, перевёрстанный не один раз. С остальным же пришлось побегать. Мало ему было организационного головняка, к которому дополнительно корячился вылет в Москву на награждение, в котором был лишь один светлый момент – встреча с любимой дражайшей половинкой и обожаемой сестрой, всю радость от которой убивала перспектива знакомства с родителями суженой-ряженой, так ещё и Панкратович огорошил неприятными известиями.

– И что теперь?
– включив чайник, Владимир принялся перебирать дрип-пакеты с заранее насыпанными сборами. – Что говорят твои информаторы?

– У воров был сходняк, - потеребил усы Матвей Панкратович. – На сходке губернию отдали новому смотрящему.

– Кадр свой или залётный?

– Не свой, залётный с Кавказа. Он не первый год тут промышлял, копал под Авгура. Кавказские, вообще, границ не знают. Прут нахрапом. Тронешь одного – вылазит банда! Они большинство козырных мест под себя подгребли и давно местный криминал за глотку держат, но Арциви самый опасный из них на мой взгляд. Его подручные не только у нас свои порядки наводят, в соседних губерниях он тоже под себя гребёт. Авгур пока при силе был давал укорот, но как у грузина появилась эта баба…

– Так он грузин?

– Да… Сейчас у ворья грузины много, где власть стали иметь, а это плохо. У них иные понятия, не наши, и с наркотиками они не боятся связываться, да и мокрухой не брезгуют в отличие от старых манвихеров.

– Настолько серьёзно?

– Серьёзнее не бывает - конкурентов и недовольных валят без разговоров. Все рынки в Н-ске их бригады под себя взяли, а жандармерия и полиция не чешутся. Там вообще в последние пару месяцев будто мор прошёл. Честные следаки и ребята мрут один за другим. Вроде по естественным причинам, но не нравится мне эта выборность, понимаешь. Почему не Гоша-Сало? Тот вечно на руку был нечист, или майор Камелин? Нет же, майор получил звёздочку и пошёл на повышение, а Гоша, ряха саломордая, живёт и не чешется, отдел получил, дружбу с джигитами завёл.

– А что с Авгуром?

– А что с ним? – Панкратыч кхекнул и продолжил, как на рапорте.
– Авторитет он ещё имеет, но реальной власти у Авгура уже нет, Арциви он не соперник, к тому же болеет часто. Да и многие верные… Кстати, - встрепенулся бывший городовой, - они тоже «того», то один, то другой, и главное, все на тот свет отходили вовремя и удачно для Арциви. Полиция, ребята Авгура, не многовато ли совпадений, ась? И я думаю, что многовато.

Замолчав, старый казак долго смотрел на Владимира, будто выискивая что-то новое, неизвестное ему. Поняв, что прожигание хозяина взглядом становится неприличным, он продолжил:

– Мой источник сообщает, что Арциви заинтересовался тобой. Люди, перешедшие от Авгура под его руку, сообщили грузину, что бывший босс имел с тобой общие дела, только Арциви не хочет иметь общих дел, понимаешь? Ему интересна только работа на него. Твоя работа.

– Что ещё сообщает твой «источник»? – Владимир дураком не был, с первых слов поняв, что беда пришла оттуда, откуда её не ждали.

– Больше ничего. Он съехал куда-то в деревню подальше от Медеи и залёг на дно.

– На дно? Возможно, там он и лежит, доедаемый раками. А Медея - не та ли «баба», о которой ты упоминал?