Знахарь
Шрифт:
– Кхе, - крякнул Панкратович, - Кхе, это надолго, можешь мне поверить. Замучает Катерина твою зазнобу. Может мы того, - казак изобразил щелчок указательным пальцем по подбородку.
– По писят грамулек за приезд, а?
– Или по сто? – хохотнул Владимир, подхватывая рукой рюкзак с дальневосточными деликатесами.
– По сто? – картинно нахмурился Матвей Панкратович. – По сто это же два раза по писят? Два раза по писят – это хорошо, а три ещё лучше! Давай-давай, шевели батонами пока бабы нам косточки перемывают. Ты, герой, магазинную или чи свойскую будешь?
– Свойскую, - улыбнулся
– О-о! – понимающе округлил глаза казак, выставив на стол стопки и споро пластая балык с бастурмой из оленины, переданные гостем из поистине бездонной сумы в виде рюкзака. Настоящая настойка от знахаря и травника – это куда круче амброзии. Тут понимать надо.
Закончив с немудрёной закуской, он нетерпеливо придвинул стопки к Владимиру:
– Не томи! Наливай! Да-а – живая вода!
Мужчины едва успели замахнуть по первой, как в проёме кухонной двери показалась Екатерина Сергеевна с двумя очаровательными «прицепами» позади.
– Глядите, люди добрые, вот они где. Бражничают, ироды!
– Мы? Бражничаем? – совершенно натурально возмутился Матвей Панкратович, ткнув заскорузлым пальцем в бутылку.
– Во, сама глянь – знахарская амброзия, тута токмо для здоровья и поднятия обчего самочувствия.
– Верю, верю, - опасно сверкнув глазами, глубокомысленно покивала головой Екатерина Сергеевна, больше никак не став комментировать картину маслом. – Давай-ка, милый, на стол накрывать.
Надо ли говорить, что работа нашлась всем или не стоит? Владимир с удовольствием влился в уютную суету подготовки импровизированного застолья, даже Настя, которая сначала чувствовала себя скованно и несколько неуместно, вскоре расслабилась и влилась в общий «хоровод», сходу найдя общий язык с хозяевами.
– Ну-с, молодые-красивые, - опрокинув вторые «писят» за вечер, Матвей Панкратович хитро прищурился, - рассказывайте, как и где вы умудрились под венец сходить?
– Матвей! – нахмурив брови, осуждающе протянула Екатерина Сергеевна.
– Буде тебе, - беспечно отмахнулся бывший городовой, - будто тебе не интересно. Ну, скажи, что я не прав.
Обняв прильнувшую к нему Настю, Владимир поведал увлекательную, правда сильно отредактированную версию приключений сердечной зазнобушки и своего геройства на восточной границе Империи.
– Да-а, - пригладил усы Матвей Панкратович после завершения рассказа, который венчала очередная стопка за здоровье молодых, - шоб я так жил! Тут или грудь в крестах, или голова в кустах… Мда, надо твоим побратимам оказией хвоста накрутить, чтобы они тебя одного больше никуда не пускали и за девицей-красавицей приглядывали, а то совсем обленились пенсионеры военные. В Н-ск как, насовсем или проездом?
– Надеюсь, что насовсем, - ответил Владимир. – Меня в университете восстановили, буду грызть гранит науки, а между делом опять приём в центре организую. Я его обратно выкупил, - он деликатно опустил подробности передачи ему прав собственности на соседнее здание. Зачем их кому-то знать?
– Доброе дело, - произнёс Панкратович под синхронный кивок супруги. – Так это
– Не мои, но да, я клининг и пару бригад штукатуров с малярами дистанционно из Москвы заказал. Помыть, покрасить, дорожки посеять песком и мелким отсевом. Не в хлеву же людей принимать.
– Ого! А в Первопрестольную пошто летали? Или то секрет секретный?
Пришлось Владимиру совсем кратко, можно сказать широкими мазками поведать о третьем боевом ордене с мечами вкупе с присвоением внеочередного звания подпрапорщика в запасе и грядущем сентябрьским награждением в Кремле. Об высочайшей аудиенции он благоразумно умолчал, Настя, периодически поддакивавшая и вставлявшая своё веское слово, также предпочла обойти скользкую тему стороной.
– От оно как, - кустистые брови Матвея Панкратовича дёрнулись будто живые мохнатые гусеницы. – Как я понимаю, расспрашивать тебя о подробностях, касатик, бессмысленно. Понимаю, молчание – золото. Для здоровья полезнее ничего не знать, от этого сон крепче и нервишки не шалят почём зря. Так, девочки и мальчик, поздно уже, скоро совсем стемнеет. Я к чему веду, Катюша по-прежнему никому наш флигелёк не сдаёт, за вами держит. Вы туда или в гостиницу какую?
– Конечно во флигель! – поставила жирную точку в обсуждении Вика.
*****
На улаживание всех дел вместе с беготнёй по чиновничьим кабинетам Владимиру понадобилось четыре дня. Время неумолимо утекало сквозь пальцы, стремительно приближаясь к первому сентября и неизбежному расставанию с нежной половиной, которая должна была убыть на учёбу. По договорённости с Викой, Настя временно переселялась в её столичную квартиру. Девчонки решили жить вместе, так как делить им было нечего, не считая брата одной и мужа другой, но тут они пришли к взаимно устраивавшему консенсусу.
До настоящего времени никак не «проклёвывались» родители Насти. Ни мать, ни отец не показывали никакой реакции на самоуправство и замужество дочери, а то, что она последует, Владимир нисколько не сомневался. Отсутствие вестей с данного участка «фронта» Огнёв связывал с княжной Вяземской и Её Величеством. Кто-то из дам или обе вместе плотно поработали с княжеским семейством, временно купировав проблему.
На пятый день, возвращаясь из альма-матер, куда он ездил улаживать некоторые вопросы с военной кафедрой, касаемые персонального курса обучения, Владимир заметил на парковочной площадке доходного дома знакомый внедорожник с не менее знакомыми регистрационными номерами.
– Как хорошо, что Вика в Москву улетела, - пробормотал Огнёв, наблюдая за короткостриженым пузатым крепышом, с ноги на ногу переминающимся у внедорожника. – Интересно, за каким хреном его в Н-ск притащило?
Скрипнув тормозами, «Вепрь» остановился у столбиков ограждения, отделявших придомовою площадку от территории центра народной медицины. Крепыш, в лице которого любой сторонний наблюдатель усмотрел бы несомненное сходство с высоким широкоплечим парнем, выбравшимся из-за руля старенького джипа, резко сорвался с места, в несколько шагов подскочив к заляпанной грязью машине.