Знахарь
Шрифт:
– Советую написать заявление вчерашним числом – это единственное, что я могу для вас сделать. Право называть меня по имени-отчеству вы потеряли, - холодно обронила Мария и, не прощаясь, вышла прочь.
– Иван Силантьевич, притормозите, - глядя в окно, Мария коснулась плеча водителя.
На трамвайной остановке на выезде с лицея с полупрозрачным пластиковым пакетом в руках стоял худой нескладный мальчишка, обещавший вырасти в высокого мужчину. Через полупрозрачный полиэтилен просвечивало содержимое, состоящее из упаковки подгузников и банки дорогой молочной смеси. Мальчишка хмурился, сводя чаячьи брови на переносице, и вглядывался вдаль, где за парковыми деревьями мелькал красный вагон трамвая.
–
Мария отвернулась. Сейчас она не сможет посмотреть в глаза Антона. Ей просто нечего сказать этому мальчишке, нет – молодому мужчине. Не сегодня, но позже она обязательно с ним встретится после того, как наведёт порядок.
*****
– Ну, Андрей Васильевич, что скажешь? – чиркнув зажигалкой, Виктор Сергеевич Огарков, начальник Департамента пограничного контроля, сделал первую глубокую затяжку.
– Мы в дерьме, Витя, вот что я скажу. Сухомлинов трубку не берёт, - Терентьев кулаком пристукнул по перилам.
– Командир в Кремле, - выпустив струю дыма, сказал Огарков.
– А я о чём! И рапорт этого… этого…, - дальше следовал малый петровский загиб, обозначающий главного кадровика Корпуса и степень его морального падения. – Ты соображаешь, какой это уровень подставы?
– И? – стряхнул пепел Огарков. – Мы здесь каким боком? Тебе жаль Голубка?
– Действительно, - Терентьев бросил быстрый взгляд на окна выше помянутого сослуживца. – Дай сигарету, - через десять секунд курящих стало двое.
– Голубев многим как кость в горле, - пыхнув дымом, продолжил мысль Терентьев, - надоел хуже горькой редьки. Думаю, сегодняшнее фиаско ему не простят, да и свояка его в МВД «попросят». Тегиляев хватанул лишку. Ты прав, Витя, не будем мешать коллеге набивать шишки, а с Огнёвым что делать будем?
– Успокойся, Андрей Васильевич. Поверь, за стрелка есть, кому заступиться. Мария Александровна за него теперь любому глотку перегрызёт. Надо его в ателье отправить, три дня до награждения осталось, и личные вещи прикажи вернуть, я в комендатуру позвоню, вставлю, кому попало. Один плюс, пусть мы в гуано вляпались, Голубок в нём по брови утонул, ни дна ему ни покрышки.
*****
– Ваше Величество, там заседание! – перед Марией Александровной вырос секретарь.
– Семён Семёнович, вы удивитесь, но я в курсе расписания мужа. На зубок знаю. К тому же я, если вы вдруг запамятовали, являюсь членом наградной комиссии и сама выдвигаю кандидатов на награждение, в том числе «Орденом подвязки». Вы так и будете столбами с гвардейцами стоять или разрешите пройти?
– Прошу прощения, Ваше Величество, - обозначив полупоклон, секретарь императора стрельнул взглядом в сторону замерших у дверей гвардейцев, отдавая им молчаливый приказ пропустить венценосную особу.
Один из караульных открыл высокую двустворчатую дверь перед императрицей. Приветливо улыбнувшись и кивнув гвардейцам, Мария Александровна прошла в зал заседаний, где скромно примостилась за отдельным боковым столиком после того, как руководители силовых ведомств встав, поприветствовали супругу императора.
– Как интересно, - прошептала императрица, - все причастные в сборе. Тем проще.
Бросив на жену нечитаемый взгляд, Его Величество продолжил заседание. Мария же включила терминал и вывела на экран перечень обсуждаемых вопросов, ознакомившись с которыми, открыла список Минфина и Корпуса пограничной стражи на награждение. В отредактированных версиях гражданской и силовой части ведомства фамилия Огнёва отсутствовала. Быстро работают товарищи генералы. До времени «Ч», судя по повестке и заданному темпу полемики было около двадцати минут, которые Мария Александровна
Долго ли, коротко ли, наступило время финального обсуждения церемонии вручения наград. Ни у кого никаких дополнительных вопросов или возражений по предложенному перечню не прозвучало, кроме императрицы, которая нажатием кнопки перенесла список кавалеров орденов на главный экран и нейтральным тоном поинтересовалась, куда пропала фамилия стрелка пограничной стражи В. Огнёва.
– По настоянию Командования Корпуса стрелок Огнёв исключён из перечня, - генерал-лейтенант Сухомлинов, встав и оправив мундир, повернулся в сторону приставного столика. – Причины подробно изложены в моём рапорте.
– Иван Николаевич, не хотелось бы заострять момент, но вы точно разобрались в ситуации? – мягко прошелестело в зале.
– Так точно, Ваше Величество, - ответил генерал-лейтенант. – Стрелок Огнёв является фигурантом уголовного дела…
– Я знаю! – жёстко припечатала Императрица, наградив мужа яростным взглядом, чтобы тот не вздумал её перебивать. Император ответил мимолётной кривой ухмылкой. – Фигурантом СФАБРИКОВАННОГО уголовного дела! – холодно выделила она.
– Присядьте, Иван Николаевич. Я не хотела заострять, но, видимо, придётся. В отличие от вас суперзанятых мужчин в погонах, я не сочла за труд выяснить подробности, а не удовлетворяться бумагами из главного управления МВД. Хорошо, что в зале присутствуют министр внутренних дел и начальник главного управления МВД по Москве, думаю, они пояснят мне несколько моментов после просмотра видеороликов. Прошу, господа и товарищи.
На главном экране развернулось изображение парковой зоны...
– Я прошу руководителей министерства внутренних дел пояснить мне, какой статьёй уголовного права или гражданско-процессуального кодекса классифицируются действия хулиганов. Я требую, не прошу - ТРЕБУЮ пояснить мне и всем здесь присутствующим, какой статьёй уголовного кодекса классифицируются превышения полномочий господином Тегиляевым, звание его я не называю, так как считаю, что в свете открывшихся обстоятельств он его недостоин. Я требую пояснить мне, почему зная о поборах на территории лицея полиция не принимала никаких мер. Я требую пояснить, куда делись вещественные доказательства из уголовных дел, заведённых МВД и Военной прокуратурой на стрелка Огнёва. Где описания ножа и пистолета, которые мы с вами имели честь лицезреть на видео. Испарились неведомым образом? Зато уголовное дело вот оно! Даже два! На КАКОМ ОСНОВАНИИ, я вас спрашиваю? На основании ничем не подкреплённого оговора? Скажите, господин Тегиляев у нас давно неприкасаемый? Господин министр, вы поставлены надзирать за соблюдением закона и законности в Империи, так почему ваши подчинённые позволяют себе плевать на него?! Объясните мне! – чинам от МВД неожиданно стало очень жарко в прохладном кабинете, атмосфера в котором, несмотря на прохладу по градуснику, накалилась до астрономических величин. – Если я, являясь гражданкой Империи, нечаянно не угожу господину Тегиляеву или, не дай бог, вам, господин министр, на меня также заведут уголовное дело? Я жду ответа…
– Прошу меня простить, мне сейчас нечего ответить, - хватанул воздуха красный, как рак, генерал-полковник Николаенко, глядя на которого, Его Величество начал тихонько пристукивать пальцами по крышке стола. Для людей знающих, а сегодня на совещании у монарха собрались именно такие, постукивание служило показателем неудовольствия, скажем так, с непредсказуемыми последствиями, от чего генерал нервничал ещё сильнее.
– Иван Николаевич, - Её Величество обратила взор на командира Корпуса пограничной стражи. – Значит, вы разобрались с проступком стрелка Огнёва и даже настояли перед Его Величеством на исключении подчинённого из числа кандидатов на высокие правительственные награды…