Знахарь
Шрифт:
– Признаю, я поспешил с выводами, - вскочил с места командир пограничников, до этого совместно с министром финансов буравивший неприязненным взглядом полицейское руководство, что совсем не добавляло тому спокойствия.
Можно было не гадать на кофейной гуще, подобной подставы ни финансисты, ни пограничники руководству МВД с рук не спустят…
– Предлагаю сегодняшнее совещание считать закрытым, - голос Его Величества словно меч Александра Македонского разрубил завязавшийся гордиев узел проблем. – Министра МВД и командира Корпуса пограничной стражи я жду завтра в десять утра с подробными докладами и мероприятиями по озвученным Её Величеством вопросам. Да, военного прокурора тоже приглашаю. До свидания,
Люди, покидавшие Кремль, всей поверхностью кожи ощущали грядущие перемены. Император получил законный повод затянуть гайки и подвинуть с кресел креатур бывшего канцлера, заменив их своими. За судьбу командира пограничников никто особо не переживал. Пожурят, погладят против шерсти, ну, влепят что-нибудь не страшнее выговора, а вот МВД и Министерство образования… Наверняка СИБ подняла из сейфов кучу пыльных папок.
*****
– А повернись-ка, сынку, дай я на тебя полюбуюсь!
Вздрогнув и до хруста в костяшках пальцев сжав набалдашник трости, Владимир обернулся. У шлагбаума, закрывающего подъезд к главному зданию Корпуса пограничной стражи стояла пара пограничников.
– Трофимыч! Синя! Ой…товарищ старший унтер-офицер, я хотел…
– Ты гляди, Трофимыч, как наш Огонёк засмущался, - оскалившись во все тридцать два, Синя, сменивший ефрейторские погоны на унтер-офицерские, сграбастал Владимира в крепкие объятия.
– Задушишь, - прохрипел Владимир.
– Ничего, реанимирую, - прогрохотал Синя, хлопнув лопатообразной ладонью по спине Владимира и выпустив его из медвежьих объятий лишь только для того, чтобы того сграбастал Трофимыч, сменивший на погонах две звезды хорунжего на три звёздочки сотника.
– Давай, юлец-боец, рассказывай, а то земля слухами полнится, - пригладил усы Трофимыч. – Бают, без нашего пригляда ты и тут успел шороху навести.
– Ага, - вновь осклабился Синя, - ни на минуту нельзя оставить одного. Один глаз прикрыл, он самураев лопаткой валит, второй зажмурил, генералов крошить начал. Чем тебе в Корпусе не угодили? Боюсь, в следующий прилёт в Москву от Корпуса одни развалины останутся.
– А чё сразу я? Я ничего, - состроил непонимающую мордашку Владимир, - просто мимо проходил. Оно само как-то. Вы ещё скажите, что и часовенку я развалил.
– Да-а, - продолжал шутовски стебаться Синя, - за часовенку ничего не готов сказать, только тебя надо как-нибудь отправить мимо дома моей тёщи прогуляться. Глядишь, у старой грымзы труба на крыше отвалится, чтоб ей пусто было. Так, боец, скажи мне, - включил начальника Синя, - а почему это мы не при параде, а в гражданских тряпках по Корпусу шастаем? Безобразия нарушаем? Послезавтра в Кремль, а некоторые несознательные личности босяка изображают, понимаешь.
– Тьфу на вас, товарищ старший унтер-офицер, - Трофимыч отпихнул Синю и взял Владимира под локоток. – Что за поклёп на героя и отличника боевой и политической подготовки? Сейчас мы прогуляемся до ближайшего шинка, пропустим по рюмашке, и наш крушитель устоев под горячее и холодные закуски сам нам всё расскажет. Володя, ты как, откроешь душу боевым товарищам?
– Извини, Трофимыч, не обижайтесь, мужики, сейчас с кабаком и «по рюмашке» не получится. Если вечером только.
– Так-так-так, - нахмурился Синя. – Стрелок, что за игнорирование боевых товарищей?
– Не могу, я уже обещал, - неожиданно для себя смутился Владимир. Мужики к нему со всей душой, а он их отшивает. Встряхнувшись, он встретился взглядом с Трофимычем, - Ладно, вы же всё равно не отстанете… Поехали со мной, если время позволяет. Часа полтора на всё про всё. По дороге всё расскажу, а там сами всё увидите и уже после решим в какой кабак и в каком составе
Синя переглянулся с Трофимычем.
– Ладно, уговорил, красноречивый наш, - прогудел унтер, стрельнув взглядом в сторону таксомотора, остановившегося в придорожном «кармане» в двадцати метрах от караульной будки. – Не по твою ли душу карета катит?
Вопреки обещанию, половину дороги сослуживцы просидели истуканами на заднем диване такси, разглядывая Москву через окна машины. Расспрашивать Владимира, скажем так, о личном при постороннем человеке они посчитали излишним и неэтичным. Градус удивления начал нарастать после того, как машина подкатила к автосервису и несколько слесарей в спецовках, выглянувших из крайнего бокса, начали молча таскать пакеты и загружать их в открытый водителем багажник. В конце погрузки из боковой двери для персонала выскочил вихрастый мальчишка с мокрой после мытья головой.
– Привет, боец!
– Здравствуйте, дядь Володь! – Владимир за руку поздоровался с мальчишкой, который нахмурившись посмотрел на незапланированных пассажиров.
– Не хмурься, Антон, а то морщины раньше времени появятся, - по-доброму усмехнулся Владимир.
– Это свои люди, не дрейфь, вместе служим. С ними за спину можно не бояться. Падай на сиденье и позволь представить моих командиров…
*****
– Синя, дай закурить, - сглотнув тугой комок, Трофимыч нашёл взглядом окна детской комнаты, за прозрачными стёклами которой периодически мелькали людские силуэты, среди которых выделялись фигуры Антона и Владимира.
В несколько затяжек добив сигарету до фильтра, казак принялся выхаживать маятником по уличной беседке.
– Вот оно как, оказывается, Олежек, - прикусив ус, Трофимыч опять нашёл взглядом окна детской. – А Огонёк наш глыба! Не побоялся, попёр супротив московских шишек.
– Трофимыч, - убрав початую пачку сигарет в карман, Олег Синцов, прищурившись посмотрел на сотника, - колись, что задумал, старая ты образина.
– Цыц мне! – погрозил пальцем казак, вынимая из кармана телефон и набирая номер. – Помолчи, Синя. Привет-привет донюня… Ага, и тебе… Ты прилетела уже, молодец! В какую, говоришь, гостиницу заселилась? В «Москву»? – прикрыв рукой микрофон, Трофимыч повернулся к Синцову. – Синя, глянь по карте, «Москва» далеко отсюда? Нет-нет, Машунь, с твоим стариком всё в порядке, Синя, то есть Олег подтвердит… Да-да, рядышком он… Привет тебе от Маши…, да ты что, дочь?! Ни в одном глазу! Хотя, скажу тебе, хочется надраться. Маша, слушай меня внимательно, бери такси и езжай… Синя, какой здесь адрес? Ага, услыхала Олега, молодец… Мухой лети. Жду.
– Трофимыч, - только и смог поражённо выдавить Олег, сообразив, что задумал казак. – Трофимыч…
– Хорош, завёл шарманку, лучше дай ещё сигаретку, а то Машка, сам знаешь, может и вломить.
– Трофимыч, так ты…, - Олег взглядом указал на Дом малютки. – Эх, жалко моя половинка не смогла, ляльку не с кем оставить.
– Ага, сейчас Маша прискачет и пойдём к директору, а завтра с утра в интернат наведаемся, Антоху тоже заберём. Зятёк мой, к слову, с Головановым учился на одном потоке, хоть и не дружили, и служить они начали на одной заставе, правда командование их потом раскидало кого куда. Моего на восток, Николая на границу с Афганом. Такие вот пироги с котятами, Олег. Вроде и круглая Земля, а углов у неё до ядрёной фени. Кто бы думал и гадал, что так повернётся. Я здесь детей не оставлю. Антоха настоящим мужиком растёт, правильным! Нельзя его одного бросать. Нам сколько, неделю отпуска после награждения дают? Вот и ладушки, как раз все положенные бумаги выправим. Есть у меня несколько старых знакомцев в первопрестольной, помогут, надеюсь, с бюрократией разобраться.