Знак Десяти
Шрифт:
«У меня в голове – как будто камешек застрял в ботинке, мисс».
Я помахала рукой в знак приветствия и собралась уже спускаться, когда поняла, что Арбунтот не отвечает на мой вежливый жест. Он застыл в неподвижности. И уставился на меня.
Издалека я не смогла разглядеть выражения его лица. Нелли вообще ничего не заметила – она открывала дверь.
Кажется, Арбунтот улыбался – но очень странной улыбкой. Я напрягла зрение.
Нет, это была не улыбка. Его рот искривился в гримасе. Как будто Арбунтот пытается мне что-то сказать, о чем-то предупредить.
А потом он шагнул вперед и исчез за дверью. В течение всего этого незабываемого дня выражение
На очередном собрании в кабинете Понсонби недоставало только Понсонби.
От его имени говорил наш бухгалтер Филомон Уидон. Уидон объявил, что у доктора много срочных дел в городе, но он оставил подробные инструкции.
Мне стало почти жаль Понсонби. Для меня он как муравей в муравейнике, растревоженном палочкой сорванца: Понсонби нервничал из-за всякой мелочи, высоко вздымал свою героическую макушку, бесконечно множил ошибки, обо всем забывал и составлял подробные списки, сознавая всю грандиозность предстоящих событий.
– Доктор Корридж и его помощник прибывают завтра в полдень, – возвестил Уидон, обтирая платком яйцеобразную лысину. – Они воспользуются гостеприимством Кларендона. Мы оборудовали для столь просвещенной особы гостевую комнату. А я уступил свою комнату его ассистенту. И переселяюсь к Джимми Пигготу.
«Бедный Джимми, – подумала я. – И бедный мистер Уидон».
А еще – почему бы и нет? – бедный Понсонби!
Мистер Уидон силился обрести «состояние Понсонби», но у него не получалось. Он даже ни капельки не покраснел. Румянец у Уидона я наблюдала, только когда он возвращался с подпольных представлений или с поиска сокровища, – мне поведали, что он занимался этим в прошлую субботу, явился в крайнем возбуждении и утверждал, что обнаружил «Женщину, написанную японцем» в одной из лачуг на севере Портсмута, но поймать так и не сумел. И все-таки он оставался тем самым Уидоном, который обменивался с нами шуточками, предлагал свою компанию для походов в такие театры, где женщинам запрещалось появляться в одиночку; тем самым Уидоном, которого мы все держали за безобидного субъекта и именно из-за этого – парадоксальным образом – оказывали ему меньше почтения, нежели доктору Понсонби. Росту он был низенького, с вогнутой посередине лысиной, через которую бороздками проходили редкие волосенки. Уидон был холост и предан своей работе, так что Кларендон превратился для него в домашний очаг: Уидон располагал даже собственной комнатой на первом этаже. Он считался правой рукой Понсонби, и не только в том, что касалось бухгалтерии. Это был заурядный человечек, одинокий и услужливый, конторщик до мозга костей. Немного робкий, немного скрытный. Уважающий сложившуюся иерархию; никто никогда не видел, как Уидон кричит или приходит в ярость.
Полагаю, что после такого описания излишне уточнять, насколько ему были любезны грязные постановки; по моим подсчетам, Уидону не хватало каких-то пяти-шести лет, чтобы официально получить статус «развратного старикашки».
Объявление о визите сэра Оуэна Корриджа мало кого застало врасплох: Понсонби уже поделился новостью с Брэддок, а это был vox populi [5] .
– Разумеется, трудно переоценить ключевую важность появления здесь сэра Оуэна. Я надеюсь, что все вы с должным усердием…
5
Глас народа (лат.).
Уидон так и не завершил свою речь, а мы уже закидывали его вопросами.
– А газетчики приедут? – не выдержала
– Газетчики? – Уидон растерялся.
– Сэр Оуэн Корридж здесь… Уй… Мистер Уидон, это ведь такая новость…
– Мисс Уимпол, он приезжает инкогнито.
От этого «инкогнито» повеяло тайной.
– Можно узнать… для… как? – полушепотом выдохнула Сьюзи.
Все мы, включая и Уидона, имели немалый опыт в расшифровке языка Сьюзен Тренч.
– Доктор Корридж – личный друг преподобного Доджсона, а цель его визита – медицинская, это связано с… определенной проблемой, возникшей у его преподобия…
Раздалось насмешливое бульканье. Наши чепцы развернулись к дальней стене кабинета, где миссис Мюррей трудилась над своим вековечным клубком. Она была как будто полностью поглощена рукодельем и не поднимала головы, несмотря на эффект, произведенный ее зловещим смехом.
– Вы что-то хотели сказать, миссис Мюррей? – смущенно спросил Уидон.
– Пророчества не повторяются, Филомон. Они исполняются.
– Очень хорошо, спасибо, миссис Мюррей. Еще будут вопросы?
– Подвал освобождают ради этой… «медицинской цели»? – спросила Нелли, серьезная, как и всегда. – Если дело в этом, нам, медицинским сестрам, тоже следует быть в курсе.
– Леди, мне известно столько же, сколько и вам. Я уже объяснил: сэр Оуэн Корридж приедет, чтобы осмотреть преподобного Доджсона. Вот и все.
– Осмотреть! – прокаркала вы и сами догадались кто. – Какая честь!
После слов миссис Мюррей мы, как правило, замолкали, однако в отсутствие ее покровителя, доктора Понсонби, власть, которой старушка себя наделяла, потеряла в весе.
Нелли Уоррингтон даже отважилась ей перечить:
– Миссис Мюррей, вы уже неоднократно высказывали свое мнение по данному вопросу. Теперь же, если вас не затруднит, не мешайте нам работать.
И тогда водянистый взгляд рассерженной старухи остановился на моей товарке.
– Ах, Нелли, разумница Нелли… Ты тоже против меня? Да разве вы не видите, что зло проживает в последней комнате восточного крыла, на втором этаже, и у него глаза двух цветов? А знаете ли вы, что там будут делать, в этом подвале? А доводилось ли вам слышать о представлениях, в которых мужчины тоже раздеваются? – Было понятно, что всем нам доводилось, однако ни одна из нас не отважится это признать. – Да нам остались считаные часы!
Идея о мужском представлении в Кларендоне ощутимо смутила Нелли, но в целом нам было все равно. Мы были слишком взбудоражены предстоящими событиями, чтобы обращать внимание на безумные пророчества миссис Мюррей.
Ну что сказать, скоро мы о них вспомним.
Работы у меня стало вдвое больше, так что я даже не смогла выкроить время, чтобы проведать моего пациента в обед. Служанка доложила, что мистер Икс пообедал в компании Кэрролла, и хотя мне очень хотелось узнать, добавился ли новый кошмар к вороху прежних тайн, в этот день собиралось общество «Медсестры за чаем», и я не могла его пропустить. Священное заседание «Медсестер за чаем»!
Я имею в виду нечто вроде раннего ужина, проходящего трижды в неделю в кладовке рядом с кухней, специально приспособленной для подобных сборищ. Мы использовали наши встречи, чтобы поделиться сплетнями, впечатлениями о спектаклях, проблемами с нашими пациентами и насладиться чудесными пирожками, которые миссис Гиллеспи готовила специально для этих вечеров. В заседаниях могли принимать участие только штатные медсестры, иногда присоединялась и миссис Мюррей, но в этот раз ее не было – возможно, из-за размолвки с Нелли.