Знак Истинного Пути

Михалкова Елена Ивановна

— Нет, землянки нет. После смерти Луки из ближайших сел народ набежал, и разобрали ее по бревнышкам. Вроде как святыню, должно быть. А что не разобрали — то мальчишки порушили. Вообще, конечно, нездоровый ажиотаж поднялся после его смерти, — солидно заметил Иван Демидович. — При жизни как-то… поспокойней было.

Пока Лука жил отшельником, прежнее его бытование в деревне как-то подзабылось. До тридцати лет жил в Шатонине и ничем особенным себя не проявил — жил с родителями, не женился, дома своего не завел. «На барана был похож, по словам матери моей, — бросил Иван Демидович. — Курчавый и малость глуповатый». После его ухода на семью Луки

поглядывали кто с сочувствием, а кто с издевкой — мало радости в том, что мужик крышей съехал и отшельником себя возомнил. Ребятишки его боялись из-за страхолюдной внешности и в лес к нему не совались. Остальные просто стороной обходили — мало ли что ненормальному в голову взбредет! «Странно еще, как его милиция в покое оставила, — удивлялся Иван Демидович. — Тунеядец ведь он был, по закону-то». Как бы то ни было, Лука прожил в лесу пятнадцать лет. И вот однажды, в начале сентября, он появился в деревне.

— Весь народ из колхоза сбежался смотреть, — качал головой Иван Демидович. — Я тогда маленький был, дома сидел, а кто постарше мальчишки — помчались. Потом рассказывали. Вышел он на площадь — ну, на пятачок около магазина — и зарычал. Сначала перепугались все, а потом поняли: он говорить хотел, а не мог. Прорычался, прокашлялся и объявил: «Мне слово было от Господа, что могу я себе имя взять. Теперь, люди добрые, зовут меня Лука». Сказал — и упал замертво. Вот после того и поднялась кутерьма: святой, мол, к нам приходил! Отнесли его на поляну, похоронили под дубом. А сверху мужики здоровенный камень положили — и не лень им было на веревках его тащить по всему лесу. Вроде как, память чтобы была вечная. Ну, вечная не вечная, но землянку вот разобрали, а камень никуда не делся — дураков нынче нет его по лесу таскать.

— Что же он в лесу делал пятнадцать лет? — подумал вслух Макар.

— Это уж у него спрашивать надо, — усмехнулся Иван Демидович. — Ну все, скоро уже придем.

Спустя минут двадцать Макар стоял на поляне возле большого дуба с черными ветками. Как и говорил старик, камень лежал под дубом. «Лука. Покойся во Христе» — прочитал Макар высеченную сверху надпись. Детектив огляделся вокруг, поднял глаза к небу и устало привалился к камню. Все. Вот теперь его задание было провалено до конца.

— Эй, ты чего невеселый? — поддел его старик. — Могилу старца хотел найти? Вот тебе и могила.

«Хрен ли мне с той могилы?» — хотел ответить Макар, но только махнул рукой. Он ясно понимал, что путь его окончен. Скорее всего, девушка похоронена где-то здесь, неподалеку, но не искать же ее останки по всему лесу… Она может быть зарыта где угодно. «Ее, по всей видимости, — думал Макар, — убили еще в деревне. Именно это и подглядел мальчишка. Затем принесли сюда для какого-нибудь безумного обряда. А потом тело спрятали. Вокруг один лес. Лежит сейчас где-нибудь Элина Гольц, точнее ее косточки, и найти ее нет никакой возможности». — «А на что ты, собственно, рассчитывал?» — спросил он самого себя. Да ни на что. Иного результата и быть не могло. Но весь его путь так определенно вел к какой-то цели, что в конце концов прийти к камню, под которым лежит прах полубезумного отшельника…

«Стоп-стоп-стоп! — сказал себе Макар. — А может быть, не только отшельника? Может, они и ее тоже под камнем похоронили?»

Он обошел камень кругом, раздвигая руками кусты с набухающими почками, и внимательно оглядел землю. Камень был огромным. Вряд ли людям Данилы пришло в голову сначала сдвигать его с места, а потом

приваливать обратно — слишком тяжело, сложно, а они и так должны были торопиться.

— Иван Демидович, а вы не помните, — спросил Макар, — камень лежит так же, как и раньше?

— Да вроде бы, — покряхтел старик. — Ты посмотри, как он в землю врос. Его сейчас только машиной можно сдвинуть.

Старик присел на корточки, опершись о ствол дуба. Макар вздохнул и медленно прошелся по поляне. Все закончилось неправильно. И для глупенькой Элины Гольц, и для него самого. Но ведь что-то же подсказывало ему, что у его пути должен быть логический конец! Причем подсказывало постоянно, всю дорогу!

«Выходит, облом. Везение закончилось, — объяснил сам себе Макар. — Ну что ж, расскажем безутешной матери то, что есть. В конце концов, она сможет возлагать цветы к этой глыбе».

От собственного цинизма Макару стало слегка не по себе. Он сплюнул в сторону и присел на камень.

— Почки застудишь, — неодобрительно сказал Иван Демидович. — А то и радикулит заработаешь. Вон, два парнишки калядинские как-то по весне посидели на камне — и обоих потом в больницу отвезли. Он же ледяной! Камень холод в себе держит, не отдает.

— Кто такие калядинские? — думая о своем, машинально спросил Макар.

— Из села Калядино. Оно далековато отсюда, да им взбрело в голову на могилу отшельника поглядеть. Ну и поглядели. Потом, когда узнали, что они себе все застудили, бабенки наши закаркали: мол, нечего на могиле отшельника баловаться, так им, мол, и надо! Вроде как их святой Лука наказал. А я так думаю, вряд ли отшельник такой мстительный, а? Как ты считаешь?

Макар не ответил. Он глядел на Ивана Дмитриевича со странным выражением лица.

— Юноша, что с вами? — поинтересовался старик, от удивления переходя на «вы». — Я вас испугал?

— Где оно, ваше Калядино? — напряженно спросил Илюшин.

— Ну, во-первых, не мое, а калядинцев. Во-вторых, отсюда нам с тобой идти — не перейти. Вообще-то до них дорога есть объездная…

— Хрен с ней с дорогой! — перебил старика Макар. — По лесу дойти до села можно?

— Ну, вообще-то и до Москвы дойти можно, если мотор есть в заднице, — сердито пробурчал Иван Демидович. — Но если уж тебе так приспичило в Калядино попасть, то тут километров десять, не меньше.

— Десять километров… — забормотал Макар себе под нос, что-то подсчитывая. — Десять километров… А другие села или деревни вокруг есть? — вдруг дернулся он.

— А вот это я тебе точно могу сказать — нету. Севернее от нас — Кравцево, ты там был. А на западе — Калядино. А дальше такие леса идут, что в них сейчас никто и не живет. Хотя, если тебе райцентр нужен…

— Не нужен, — покачал головой Макар. — Мне нужно в Калядино.

— Ты что, думаешь, девица твоя туда дошла? — вдруг догадался Иван Демидович. — Да бог с тобой! Я ж тебе говорю: тут идти добрых десять километров.

— Неважно, — ответил Макар. — Понимаете, Иван Демидович, я должен все исключить.

— Да ведь она тогда жива бы осталась! — воззвал к здравому смыслу Макара старик. — Калядино — приличное село, там люди живут, а не звери. Если бы пять лет назад — или сколько там, четыре? — к ним из лесу женщина вышла, тут бы шум на всю округу был. Знаешь, как у нас новости разносятся? Что твой сорочий телеграф!

— Объясните, как на машине ехать? — попросил Макар. — Я хотел по лесу дойти, но теперь думаю, что это бессмысленно. А вот доехать туда — доеду.