Знак любви
Шрифт:
— Лили, что здесь произошло?
«Наверное, Карло уже успел поведать ему об этой омерзительной сцене», — подумала она. Потом Лили дополнит его рассказ, объяснит все. Но не сейчас. Она чувствовала ноющую боль внизу живота и хотела лишь одного — остаться одной.
Лили с трудом разомкнула ссохшиеся губы и произнесла:
— Благодаря твоему сыну ничего не случилось, — он настоящий герой. Не оставляй его, Витторио, сейчас он нуждается в тебе. Гораздо больше, чем я.
Она понуро побрела вверх по лестнице, и Витторио не окликнул ее.
Лили заперлась в ванной, ее руки отказались
— Лили, открой дверь. — Голос Витторио звучал подчеркнуто спокойно. — Пожалуйста, открой, Лили. Карло мне все рассказал…
— Где мальчик? — встревоженно спросила она.
— Он в машине, с Джиной, с той девушкой, что иногда приходит сюда помочь по дому. Я заехал за ней по дороге, и мы услышали удары колокола, когда уже подъезжали к вилле.
«Бедный малыш, — тепло подумала Лили, — целая компания взрослых людей перебрасывают его друг другу, как футбольный мяч».
— Лили, послушай меня. Я забираю Карло домой…
Лили порывисто прижала руку ко рту, подавляя рыдания. Да, она знала, он должен это сделать, но как же она?.. Ей было так нужно, чтобы он остался с ней, чтобы крепко прижал ее к себе и просто сказал, что все будет хорошо.
Лили оперлась на край умывальника и глубоко вздохнула.
— Да, конечно, ты должен увезти его. — Голос Лили прервался, силы окончательно покинули ее.
Сильный удар в дверь и последовавший за ним треск выламываемого замка заставил ее вздрогнуть. Витторио обнял ее, совершенно мокрую и обнаженную, и крепко прижал к себе, зарыв лицо в копну ее каштановых волос; его колотило как в лихорадке, а Лили прильнула к нему, тихо всхлипывая.
— Пожалуйста, Витторио… Со мной все нормально… Сейчас ты нужен Карло.
Он нежно целовал ее мокрые волосы и плечи, соленые от слез щеки.
— Я просто разрываюсь между ним и тобой…
— Не надо, сейчас ты нужен ему, — как можно убедительнее произнесла она, положив руки ему на грудь. О, Господи, он был так ей нужен, он никогда не сможет понять, как он ей нужен. Почему за всю жизнь у нее не было никого, кто принадлежал бы ей полностью, всецело? Она закусила губу, и из ранки опять начала сочиться кровь. — Иди к Карло, Витторио. Он пережил такой шок, его надо успокоить. Я уже пришла в себя, честно. Я приму душ и расслаблюсь.
— Хорошо, иди в душ. Я вернусь, Лили.
Он поцеловал ее в лоб, и Лили так захотелось снова прижаться к нему, но она сдержала свой порыв. Он ушел, а она осталась сидеть на краю ванны, такая одинокая и подавленная, что даже не услышала шум отъезжающей машины.
Потом Лили долго стояла под прохладными струями воды, яростно, до боли
— Лили!
Она услышала свое имя, произнесенное Витторио, но не ответила ему. Во рту у нее пересохло, ушибленное бедро ныло, запястья, которые с такой силой сжимал Беллини, онемели. Но ее нравственное самочувствие улучшилось — Лили приняла единственно верное решение. Внутренне собранная, непоколебимая, она теперь точно знала, что ей делать: возвращаться домой, в Англию.
— Лили! — вновь позвал Витторио, распахнул дверь кабинета и остановился. — Что ты тут делаешь?!
Она стояла у письменного стола. Обернувшись к нему, еще вчера такому любимому и желанному, Лили почувствовала в своей душе только усталость и пустоту.
— Я отбираю некоторые из отцовских бумаг, чтобы взять их с собой в Англию. Остальные ты можешь сам разобрать — ведь ты был его близким другом.
В ее словах проскользнула горечь, но она не могла побороть ее. Можно долго держать себя в руках, но когда болевой барьер перейден…
— Какой дьявол в тебя вдруг вселился? — Витторио быстро пересек комнату и, взяв за плечи, повернул ее лицом к себе.
— Никто в меня не вселился, Витторио. И не смотри на меня так. Ты знал, что рано или поздно я должна буду вернуться домой.
— Твой дом здесь, Лили!
Она взглянула на Витторио и увидела в его глазах такое глубокое отчаяние, что на мгновение усомнилась в правильности принятого ею решения. Но иного выхода у нее просто не было; перед его прошлым Лили была бессильна, оно одолело ее, и отчаяние Витторио касалось лишь преходящего сегодняшнего дня.
— Это был дом моего отца, а не мой, и истинные ценности жизни,которые он здесь обрел, принадлежали лишь ему. Мои же жизненные ценностинаходятся совсем не здесь — теперь я отчетливо это поняла. — Она вновь повернулась к столу и стала складывать отцовские бумаги в аккуратную стопку.
Воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь шелестом документов; наступившая тишина удивила Лили — она ожидала всплеска эмоций, взрыва, но только не показавшегося ей равнодушным молчания. Очевидно, Витторио слишком равнодушен к ней, чтобы злиться. Лили проиграла.
— Я понимаю тебя, — наконец мягко сказал он. В его словах звучало сочувствие и боль за нее. — Этот случай с Беллини выбил тебя из колеи.
— Тебе трудно понять меня, — проговорила она, засовывая бумаги в коричневый конверт. — Ведь женщины не набрасываются на мужчин среди бела дня и не выламывают им руки, пытаясь добиться своего…