Знак неравенства
Шрифт:
— Да как… Слушай, Жень. Не могу эту бабу никак достать, который раз уже звоню.
— Какую именно? — спросил Евгений после еле заметной паузы.
— Которую ты мне организовал — агента! Помнишь, я звонил…
Денису показалось, что его приятель зевнул:
— Ну, помню. И что?
— Да вот тут я подумал: надо связаться с ней срочно, кое-что изменить или вообще… отменить… Понимаешь, я…
Евгений перебил его, сказав негромко и отчетливо:
— Слышно тебя ужасно.
Денис слышал, как загудел какой-то автомобиль
— Я говорю, я…
Но Евгений снова прервал его:
— Денис, это услуга одноразовая. Ясно? Приезжай в Москву и здесь разбирайся.
Денис почувствовал, что его затылок наливается чем-то тяжелым и горячим. Он заторопился, боясь, что Евгений просто выключит свой телефон:
— Подожди, Жень, это не капризы, это… Слушай, дай мне какой-нибудь другой телефон, ведь как-то же ее можно найти, кому-то позвонить… Такая фигня вышла…
— Вижу, что фигня, — спокойно ответил Евгений. — Хорошо. Я сброшу тебе другой номер на телефон.
— Спасибо, Женька…
Но тот, по всей видимости, и не слышал уже его последних слов.
Глубоко вздохнув, Денис отложил трубку и позвал официанта, чтобы заказать еще вина. Сил двинуться с места у него не было. Когда, интересно, Женька пошлет ему новый номер? Официант подошел сразу же, вежливо улыбаясь. Лучше бы они не улыбались так, эти волоокие иуды… как будто они знают что-то такое, что Денису не дано знать… Почему-то все местные жители казались Денису только что поменявшими гражданство москвичами или киевлянами.
Денис постучал по пустой бутылке, стоящей на столе, и по своему бокалу:
— Уан! Такое же! — И он попытался объяснить, что хочет только бокал, а не целую бутылку вина.
Но официант принес ему бутылку, и не успел Денис что-то сказать, тот ловко откупорил ее и аккуратно наполнил бокал.
— Издеваешься, да? — спросил Денис, не надеясь на какой-либо ответ. — А, ладно! Иди!
Через мгновение раздался характерный сигнал телефона, и Денис с радостью прочитал сообщение, в котором был указан другой номер — семизначный, причем непонятно, то ли городской, то ли прямой мобильный.
— Ага…
Он тут же набрал номер, и в это время в дверях ресторана показалась Маргоша в новой оранжевой майке с большими пунктирными кругами на груди. Маргоша замахала ему рукой и закричала на весь ресторан. Оксана всегда считала, что ее чрезмерная открытость и простота помогут ей в жизни, и всячески удерживала в ней это, как казалось Денису, затянувшееся детство.
— Пап! Па-ап! Мы здесь стоим и ждем тебя!
Сделать вид в такой ситуации, что он оглох, было невозможно. Маргошу слышали все — и посетители, и официанты, и толстый маленький повар, накладывавший куски мяса в большую жаровню, и переполошившиеся воробьи…
— Ч-черт… — Денис успел только услышать длинные гудки. Ему пришлось нажать сброс и встать, на ходу допивая вино. — Хорошо! Иду! — ответил он
— Мы уже одеты на концерт! — продолжала радостно кричать Маргоша. — И без тебя не поедем! Скорей!
Денис на секунду замер, чувствуя на себе веселые доброжелательные взгляды, и заорал во весь голос:
— Иду! Портки переодевать! Рожу брить! Иду-у!.. У! У! У!
Глава 4
Алена послушала мелодию будильника в восемь утра, выключила его и не заметила, как снова заснула. Сквозь сон она услышала телефонный звонок и приветливый суховатый голос автоответчика: «Номер не определен». Она, не вставая, подняла трубку.
— Ведерникова? — спросил ее кто-то странным, то ли высоким мужским, то ли низким женским голосом.
Алена почувствовала, как отчего-то ей становится страшно.
— Да… — ответила она, думая, не повесить ли трубку.
— Почему на анализы не пришла?
— Простите, кто это?
Ей энергично ответили:
— Из поликлиники это, из женской. Ты анализы почему вовремя не сдала? У тебя же были такие плохие анализы в прошлый раз!
Алена приподнялась и села на диване.
— Подождите, как? Наоборот, у меня гемоглобин хороший…
Ей не дали договорить.
— В общем, слушай. Сегодня весь день пей сосудорасширяющие и успокоительные… м-м-м… препараты… Знаешь какие?
— Какие? — Алена пыталась понять, слышала ли она когда-нибудь раньше этот голос. Все-таки похоже, что это говорит мужчина… И что-то такое знакомое вдруг промелькнуло, какая-то интонация, что ли…
— Ты вот что, петрушки купи, — продолжали на том конце провода, — завари три пучка на стакан воды, пусть настоится, и выпей на ночь. Можешь еще и коньячка. Очень для крови полезно. Лейкоциты будут просто как у космонавта. Завтра приходи на анализы.
— Вы шутите? Кто это говорит?
— Давай-давай, делай все, как сказано, и завтра анализ мочи приноси. — В трубке раздался щелчок и короткие гудки.
— Господи, бред какой-то…
Алена пошла умыться, потом взяла с полки медицинскую энциклопедию, полистала ее и позвонила подруге.
— Нат, извини, я на минутку. Ты можешь говорить или спешишь?
Наташа, запыхавшись, ответила:
— Да вот, одеваю архаровцу новые ботинки, сам никак не влезет. К первому уроку опоздали опять… Как ты?
— Нат, мне сейчас позвонили из поликлиники… не пойму кто… Голос такой сдавленный, странный… Сказали, надо… Слушай, ведь петрушку крепко заваривают — это для… того, чтобы…
— Ты что, мать, озверела? Какую еще петрушку? Да бабки плод так выгоняют! Ты что?
— Да нет, это не я… это… Ну, я тебе потом все расскажу… Я сама не понимаю… Иногда вообще-то звонят из поликлиники, если я вовремя не приду на осмотр…