Знак шпиона
Шрифт:
– Я только что сменил Рауля, – ответил он на вопрос Колчина. – Могу чем-то помочь?
Колчин достал бумажник, положил на конторку десять баксов.
– Куда звонила дама из триста восемнадцатого номера?
– Ей звонили.
– Этот человек назвался?
– Нет, – помотал головой утренний портье. – Это был ребенок. Или мальчик, подросток. Голос тонкий, почти детский. Говорил по-португальски. Попросил соединить с триста восемнадцатым номером. Я соединил.
– Вы подслушали разговор?
– Не имею такой привычки, – обиделся мужчина. – А что с вашими глазами, они такие красные,
– Я оплакивал смерть любимой бабушки.
– Может, нужен врач?
– Нет. Куда направилась дама, которая пять минут назад вышла из гостиницы?
– Она свернула направо, к остановке трамвая.
– Где находится закусочная «Аугуста»?
– В том же направлении, куда пошла дама. Сейчас направо, один квартал вперед. Потом снова направо. Сеньор, я советую вам обратиться к врачу. С глазами шутки плохи.
Колчин не ответил, через дверь он выскочил из гостиницы, зажмурился от яркого солнца. Краски окружающего мира сделались нестерпимо яркими. Он запоздало вспомнил, что солнечные очки остались в номере, и побежал вниз по улице. Через четверть часа в лабиринте переулков таких узких, что расставь руки в стороны и дотронешься кончиками пальцев до стен противоположных домов, он отыскал «Аугусту», крошечный ресторанчик для туристов, закрытый, кажется, до будущей весны. Окна забраны внешними ставнями, на входной двери тяжелый замок.
Глава восьмая
Москва, Мичуринский проспект. 1 ноября.
Ночь с субботы на воскресенье Медников почти не спал. Он постелил себе в кабинете, долго ворочался на новом скрипучим диване, крепко пропахшим кожей и краской, смотрел в потолок и не мог справиться с душевным беспокойством. Страхи, которых он не знал давно, вылезли из темноты, словно змеи из-под камней, подняли с самого дна души какую-то накипь, воспоминания, неприятные и тревожные, которые хотелось забыть, но они почему-то не стирались из памяти. Едва рассвело, поднялся и принял душ. Заперевшись в кабинете, набрал телефонный номер старого приятеля бизнесмена Евгения Чернова, который последние два года вел финансовые дела Медникова.
– Надо увидеться. По срочному делу.
– Да что с тобой? – Чернов зевнул в трубку и покосился сначала на часы, затем на симпатичную блондинку, ещё спящую, с которой ночью разделил двуспальную кровать. – Во-первых, сегодня воскресенье. Я не занимаюсь делами по выходным. Во-вторых, ещё такая рань…
– А в-третьих, – продолжил Медников, – если ты откажешься со мной встретиться, то моими делами завтра же займется другой человек.
– Хорошо, – Чернов сдался без боя. – Приезжай. Жду.
Через час Медников подогнал машину к высотному дому на Мичуринском проспекте, поздоровавшись со старухой кастеляншей, поднялся на последний этаж. Чернов, одетый в шелковый халат с китайскими драконами, пустил гостя в прихожую и, наблюдая, как Медников снимает куртку и переобувается в тапочки, гадал, какая шлея попала под ягодицу клиента, если он в воскресный день с утра пораньше выскочил из теплой постели и завалился к нему домой.
Только что выпроводивший ночную блондинку, Чернов был разочарован скоротечной близостью с этой женщиной, загадочной,
– Как погодка?
– Тебе как, подробно рассказать? – недобро усмехнулся гость. – Или в общих чертах? Ну, что… Где поговорим, здесь, в прихожей?
– Нет, проходи в комнату. У меня, правда, не убрано…
Медников был одним из лучших, самых выгодных клиентов, поэтому с ним приходилось играть в церемонии и цацкаться. В большой комнате Чернов вырубил проекционный телевизор, оставленный включенным со вчерашнего вечера, составил со стола на пол грязную тарелку с рыбными объедками и бутылку шампанского, уже негодного, выдохшегося, незаметно засунул под подушку кресла бюстгальтер, забытый здесь блондинкой. Медников сделал вид, что не заметил этих суетливых манипуляций, сел на стул, прикурил сигарету.
– Как наши успехи? – пустив дым, поинтересовался Медников. – То есть мои успехи?
– На те сто пятьдесят тысяч баксов, что ты передал в начале недели, я купил «голубых фишек», потому что акции газодобывающих и перерабатывающих компаний стабильно растут, риск тут минимальный, – сказал Чернов. – От нефтяников сам не знаю, чего ждать, поэтому лучше действовать наверняка. Кстати, «голубые фишки» выросли за пять дней на два пункта. Проще говоря, ты неплохо заработал.
– А что с остальными акциями?
– Портфель твоих акций в целом сейчас можно оценить почти в восемьсот тысяч баксов. Ну, есть некоторое колебание, есть рост… Если в двух словах, за прошлый год ты заработал без малого сто двадцать штук с копейками. Мог бы и больше. Но к чему рисковать? Если ты приехал только для того, чтобы узнать эту цифру, мог не трудиться. Просто позвонить. Мой телефон защищен от прослушки.
– Телефонов, полностью защищенных от прослушки, нет в природе. Это я утверждаю, как специалист. Но я приехал не за этим. Нужно посоветоваться. Обстоятельства складываются так, что мне, может статься, придется уехать из России. Надолго.
– В смысле?
– На год, на два или насовсем. Я хотел сбросить акции, перекинуть деньги на мои счета на Кипре. Ну, скажем, провести эти деньги по фиктивным контрактам. Твой совет?
– Это глупо, выводить деньги из дела, – покачал головой Чернов. – Это поступок, достойный дебила. Сейчас, в конце года, в конце квартала, когда не подведены итоги… Нет, не расстраивай меня. Сбросить акции, значит, потерять верные сто штук. Не меньше. Сейчас покупают, а не продают. У меня есть совершенно достоверная информация с самого верха, что наши бумаги поднимутся. А управлять своими делами ты сможешь из любой страны мира, из любой части земного шара. Скажешь продать – продам хоть завтра. Но зачем терять деньги? Что, у тебя серьезные неприятности?