Знаки, символы и коды культур Востока и Запада

Махлина Светлана

Следует иметь в виду, что скандал в литературном произведении отличается от скандала в жизни художника, хотя они и взаимосвязаны [303] . Скандальное поведение было характерно, например, для Радищева [304] . Однако автор статьи о скандальности поведения Радищева не во всем оказывается убедительным, делая вывод о том, «он (Радищев – С.М.) сумел поставить скандальность своей натуры на службу своему произведению, обеспечивая тому славу – богатую, потому как неоднозначную» [305] . Так, очень много автор уделяет внимание сексуальному насилию, которое, по мнению автора, «выдает нездоровое влечение» Радищева [306] , «сексуальная распущенность, упомянутая со скрытым и нездоровым удовольствием» [307] . Радищев обвиняется также в инцесте, но на самом деле связь его с сестрой жены отнюдь не является инцестом. «Сделав из невестки любовницу, Радищев символическим образом разбивает табу, сокращая амплитуду экзогамии, свойственной той общественной группе, которой он принадлежал. Совершив это, он, по всей вероятности, реализовал тайное желание, подразумевавшееся в его главном литературном произведении, «Путешествие из Петербурга в Москву», действительно содержит картины, которые выявляют его навязчивую идею инцеста» [308] .

303

См.,

например, статью Нике Мишель. Скандал как горение (Есенин-скандалист) // Семиотика скандала… Цит. изд., с. 397–401.

304

См. об этом подробно в статье Родольфа Бодэна «Семиотика скандала в жизни и творчестве Радищева» // Семиотика скандала… Цит. изд., с. 156–178.

305

Бодэн Родольф. Семиотика скандала… Цит. изд., 176.

306

Там же, с. 163.

307

Там же, с. 165.

308

Там же, с. 172.

Здесь мы сталкиваемся с тем, что в зависимости от времени, социальной группы одни и те же формы поведения могут быть восприняты как скандальные и наоборот, не имеющие никакого отношения к скандалу.

Непосредственное введение скандала в реальной жизни в ткань художественного произведения достаточно ярко характеризует творчество Антона Сорокина (1884–1928) [309] . Любопытно, что даже после смерти поэта могут возникать связанные с его именем скандалы [310] . Весьма любопытно, что Егор Лигачев, один из ортодоксов советской власти, собирал стихи Гумилева и пропустил в печать его стихи. Тот же Егор Лигачев сыграл положительную роль в становлении творчества художника-новатора Владимира Цывина. Очень важно иметь в виду, что часто скандал может возникнуть не только из-за публичного столкновения разных литературных партий или отдельных писателей, но и «скрытая форма литературного противоборства – замалчивание художественного явления, не вписывающегося в преобладающую литературную парадигму эпохи» [311] .

309

См. публикацию: Лощилов И., Раппопорт А. Омский писатель и скандалист Антон Сорокин: «Это не литература, это вне литературы. Тем хуже для нее…» // Семиотика скандала… Цит. изд., с. 428–504.

310

Тименчик Р. Николай Гумилев: посмертные скандалы //Семиотика скандала… Цит. изд., с. 368–385.

311

Журавлева А. Скандал по умолчанию. Конфликтность русской литературы: тенденциозная лирика и объективный роман // Семиотика скандала… Цит. изд., с. 505.

Однако скандал характерен не только для литературной среды, но занимает более широкое пространство в культуре [312] . В 1789 году во Франции разразился скандал, когда обнаружилась кража ожерелья, якобы купленного от имени королевы. Этот скандал стал преддверием к революции 1789 года «Скандал здесь имеет функцию знака, делая явным то, что ранее было скрыто» [313] . Мария Виролайнен показывает, «что в русском театре скандал проложил себе путь на сцену именно тогда, когда началась борьба с рампой и были предприняты попытки восстановления хорового начала. Именно тогда были созданы две великие немые сцены – одна трагическая, другая комическая, и обе, несомненно, имели скандальный характер. Речь, разумеется, идет о финалах «Бориса Годунова» и «Ревизора» [314] .

312

См. об этом: Почепцов Г. Теория скандала. – М., 2007.

313

Евзлин М. Обман и скандал в мифе о Прометее // Семиотика скандала, с. 76.

314

Виролайнен М. Цит. изд., с. 45.

В наше время скандалы довольно часто устраивают журналисты. Как правило, скандальная статья придает вес написавшему ее. Так, Елена Клепикова пишет о самых ярких «телезвездах» американского телевидения – Майке Уоллесе и Барбаре Уолтерс: «С тех пор Майк Уоллес вывел на чистую воду – путем наводящих вопросов – тьму казнокрадов, просто воров, взяточников и вообще людей, пренебрегающих так или иначе законов. … Это когда из двух-трех умело направленных интервью возникает четкий психологический портрет собеседника. То, что Барбара Уолтерс называет «вытрясти скандал из человека» [315] .

315

Клепикова Е. Отсрочка казни. – М.: РИПОЛ классик, 2008. – 720с… с. 279.

Довольно часто в среде художников возникают скандалы [316] . Здесь можно выделить несколько типов скандалов: скандал, связанный с условиями жизни творца; скандал, связанный с его произведениями; и скандал, вызванный по каким-либо причинам наследием художника. Нередко творчество художника вызывает скандал. Вспомним хотя бы скандалы, связанные с творчеством импрессионистов («Салон отверженных»), скандалы, которые организовывал Сальвадор Дали, выставки нон-конформистов в советское время. Этот ряд можно продолжать и продолжать. Часто такой скандал может стать источником оглушительного успеха. Во всяком случае, такой скандал вызывает интерес публики, впрочем, как и скандал в жизни художника, к чему нередко прибегают звезды шоу-бизнеса и которые широко распространены в актерской среде. Морис Бежар писал: «Я вовсе не сторонник скандала во что бы то ни стало, за которым слишком часто скрывается отсутствие изобретательности, но я не прочь шокировать зрителя: во всяком случае, это его пробуждает! Если зрители шокированы, значит, они смотрели» [317] . После смерти нередко возникают скандалы, связанные с подделкой произведений известных авторов. Один из последних скандалов – подделка произведений Эндрю Уорхола, созданный через три года после его смерти [318] .

316

См., например, статью: Ичин К. Искусство вторгается в жизнь со скандалом: неопримитивизм Ларионова // Семиотика скандала… Цит. изд., с. 386–394.

317

Бежар М. Мгновения в жизни другого. Мемуары. – М., В / О Союзтеатр, СТД СССР,!989, 239 с., с. 150.

318

Kinsella Eileen. The Brillo-Box scandal // ART news – Warhol Inc. The Brand, the Market, and the Brillo – Box Scandal, 2009, november, p. 94–99.

Итак, скандал может быть в различной профессиональной среде, но чаще всего – в художественной.

Не может это явление миновать и ученых. Татьяна Владимировна Артемьева подробно описывает скандалы в петербургской академии XVIII века [319] .

Особенно ярко проявил себя по части скандалов в Академии М. Ломоносов. Татьяна Артемьева во многом приписывает это тому, что «характер его был чрезвычайно тяжел» [320] . Но она же пишет, «что Ломоносов болел за дело своей жизни» [321] . Обида, несправедливость во многом провоцировали не только его, но и другие многочисленные скандалы, возникавшие из-за того, что: «Конфликт между реалиями бюрократической статусности, попытка оградить внутреннюю свободу творчества замедляла формирование академического этоса и искажала его нормы» [322] . Артемьева пишет довольно мягко и интеллигентно об этом, хотя и сегодня скандалы в научной среде не всегда соответствуют высоким моральным нормам и довольно часто за ними стоят отнюдь не академические причины.

319

Артемьева Т. Скандалы в Academia // Семиотика скандала… Цит. изд., с. 115–125.

320

Там же, с. 120.

321

Там же.

322

Там же, с. 125.

Разный подход к предмету анализа порождает восприятие того или иного проявления в общественной жизни как скандал. Так, часто возникают скандальные отношения между историками и теоретиками искусства и художниками, которые считают их не умеющими создать художественное произведение, а потому часто совсем не понимают закономерностей творчества. В том иногда есть доля правды, но часто это несправедливо.

Об особенностях подхода, порождающего скандалы на примере критики и академической науки XIX века пишет Галина Зыкова [323] .

323

Зыкова Г. Критика и академическая наука в XIX веке как противоположные способы интерпретации литературы // Семиотика скандала. с. 179–182.

Для отечественной аудитории, русского общества характерно постоянное стремление к восприятию скандала. О постоянном запросе на скандал писал еще Н.С. Лесков в очерке «Русские общественные заметки» (1869). Елена Пенская убедительно показывает, как по-разному относились к фигуре поэта у нас и в Англии [324] . Но особенно ярко характерны скандалы для постсоветского периода. В интересной статье Сергея Чупринина показано, как жертвами скандала становятся наиболее знаменитые деятели с утвердившимися репутациями – такие, как Юрий Бондарев, Тимур Пулатов, Анатолий Приставкин. Владимир Богомолов, Александр Солженицын, Виктор Астафьев и др. [325] . «Одно из наиболее страшных обвинений – подозрения в антисемитизме и вообще в ксенофобии, а нет, наверное, надобности напоминать, что эти подозрения по своей тяжести и по своим репутационным последствиям сопоставим только с характерными для советской эпохи обвинениями в сотрудничестве с органами госбезопасности» [326] .

324

Пенская Е. «Журнальное безобразие»: анатомия скандала в литературно – публицистических интерпретациях 1850-1860-х годов // Семиотика скандала… Цит. изд., с. 517–536.

325

Чупринин С. Покушение на репутацию // Семиотика скандала… Цит. изд., с. 555–569.

326

Чупринин Сергей. Цит. изд., с. 561.

Сегодня Интернет дает обильную пищу для скандалов и широко их анонсирует в сетевых скандалах, в войне блоггеров, нередко массовый успех создается именно телевидением, куда сегодня прорваться достаточно сложно без денег или связей. Но можно попасть и путем скандала. В наше время скандал «становится «брендом», товаром, необходимой экономической стратегией продвижения продукта на рынок» [327] .

Скандал всегда – знак каких-то важных для людей коллизий. «Внешняя спонтанность скандала никак не соотносится с его сутью. Скандал структурен, и всегда семиотически организован, и представляет собой некий осколок одной системы, который врезается в другую Главная его цель – разрушение или хотя бы нарушение принятых в обществе норм или функционирующих ритуалов, что позволяет определить скандал как антиритуал» [328] .

327

Пенская Е. Скандал – междисциплинарный хэппенинг // Семиотика скандала…, с. 16.

328

Букс Н. Скандал как механизм культуры… Цит. изд., с. 9

Проистекает это от того, что в жизни каждый человек ищет подтверждения своей значимости и положительной оценки в глазах других. Он постоянно хочет убедить себя в своей привлекательности для окружающих, будь то родные и близкие, или совсем незнакомые люди. Причем, по-разному это проявляется в отношении родственников – и по отношению к тем, кто его окружает. Т. е., стремление отразиться в окружающих может быть по отношению к вертикали – к родителям или детям. Или по горизонтали – к современникам. Не случайно скандал описывается с помощью зеркал. Например, М. Виролайнен пишет о том, скандал в «Борисе Годунове» – «множественная система зеркал, в которых отражаются все поступки центральных действующих лиц» [329] , а в эпиграфе ко второй редакции «Ревизора» Гоголь «прямо указал зрителям, что глядя на сцену, они смотрятся в зеркало» [330] . Далее она показывает, «Хорошо известное качество романного мира Достоевского – взаимоналожение и взаимоотражение друг в друге его персонажей – должно быть поставлено в связь с ситуацией скандала…» [331] …И скандал возникает, когда ожидаемое восприятие не соответствует желаемому. При этом скандал может быть как в семейной сфере, так и за ее пределами, выходя за узкие рамки и становясь важным знаком культуры. Люди стремятся оберегать свою репутацию, так как она – зеркало человека в общественном мнении: репутация – вещь более реальная, чем человек…» [332] . Юрий Михайлович Лотман в своей последней книге «Культура и взрыв» показал, что развитие культуры обусловлено ее отношением к окружающей реальности. Эта внешняя реальность имеет свою систему языка. А культура, погруженная в нее, обладает собственной языковой системой. При столкновении этих двух языков происходит взрыв, зачастую именно в виде скандала. Как пишет Нора Букс, скандал предстает «как некая пауза в культурном процессе, обусловленная попыткой взрыва утвердившихся норм» [333] .

329

Виролайнен М. Хоровое начало…., с. 46.

330

Там же, с. 47.

331

Там же, с. 50.

332

Кустарев А. Репутация как живое существо. «Дружба народов», 1995, № 4.

333

Букс Н. Скандал как механизм культуры…, с. 7.